– А вы ничего не путаете? – засомневался следователь. – Согласно Федеральному закону о похоронном деле и по нормам СанПиН на территории мест погребения запрещено сооружение зданий даже если кладбище уже закрыто.

– Конечно! – горячо поддержала следователя Пирогова. – И по церковным поверьям строить дома на месте кладбища нельзя, потому что это может помешать при воскрешении из мёртвых.

– Человеческая память долго хранит и передаёт из уст в уста истории такого рода. Легенды обрастают новыми ужасающим подробностями. И я даже готов поверить в эти мифы, – согласился Вячеслав. – Но это мало сопрягается с тем, что произошло в лесополосе.

– Не скажите! Например на месте кладбища Смонова монастыря построили дом культуры ЗИЛ, а на месте Дорогомиловского кладбища впоследствии появились жилые дома. Память начинается с кладбища. А тот, кто забывает уроки истории обречён на их повторение! Так и с этим местом. Уже во время строительства здесь зафиксированы три смерти! Два строителя повздорили до кровопролития. Один скончался на месте, второй через какое-то время отдал концы в больнице. Позднее в котловане нашли труп какого-то бомжа. А как только заселились первые жители появился обезображенный труп. И думаю, что труп не последний!

– Не преувеличивайте! Уж если посмотреть, то вся история, все крупные города, пирамиды Хеопса, в конце концов, построены на костях! – следователь вынул из кармана телефон и отодвинулся от стола. – Извините, важный звонок.

Вячеслав поднялся и отошёл в сторону.

– Веретенников на связи!

– Ещё раз привет господин следователь, – голос Хромова звучал торжественно и радостно. – Сам не подозревал, что выполню вашу просьбу так скоро! Мои немецкие коллеги скоро отозвались на мою просьбу. Я знаю, кто получил тазобедренный сустав фирмы ”Aesculap”!

Солнце медленно опускалось за горизонт. За окном электрички мелькали зелёные поля, на них паслись ленивые коровы. Какие-то скитались по взгоркам, какие-то валялись на траве, а какие-то упирались копытами в свой навоз пока телята вытягивали из вымени молоко. Каждое угодье населяли одинаковые особи. Слева рвали траву только белые бурёнки, справа резвились одни лишь рыжие. На других лугах тусовались брюнетки с детёнышами, а вдали обосновалось пятнистое стадо.

«Как идиллические сюжеты в работах художника Жюльена Дюпре, – размышляла Василиса, провожая взглядом очередное коровье комьюнити. – Этому французу хорошо удавалось передавать настроение сельской жизни с разными гусями, коровами, быками. Для полноты картины не хватает только пастушек в платках, в длинных юбках с вёдрами, обутых в разбитые чуни. – пасторальные пейзажи мелькали перед глазами, а она лениво раздумывала над решением фермеров. – Это они специально подбирают коров одинакового цвета или на разных пастбищах производители молочной продукции намеренно обособляют определённый сорт животных? И как назвать – сорт крупного рогатого скота, племя или порода? Вероятнее всего разновидность. Скорее всего животноводы не смешивают различные породы именно для того чтобы получать высокие надои».

Ни надои, ни коровы с фермерами её не волновали. От монотонности звуков и быстрой смены картин клонило в сон, но Василиса поборола сонливость, тряхнув головой. Скоро её станция, дремать нельзя! Если пропустит свою остановку, то придётся звонить мужу, чтобы забирал её в другом городе. И ведь начнёт нервничать и переживать, потому что сама точно указала время прибытия электрички! Впереди в следующем ряду кресел расположились две молодые шведки ещё совсем девчонки. Они без умолку болтали, вертелись и громко хохотали. Блондинки с длинными волосами не обращали никакого внимания на впереди сидящих пассажиров. Их острые коленки безостановочно торкали в спину путешественников. Василиса мысленно похвалила себя за то, что предусмотрительно устроилась позади шумных соседок. Она вытянула шею и по седым макушкам поняла, что девицы доставляли неудобства женщинам немолодым.