– Это… – Лиза даже зависла, представляя себе картину, которую я перед ней нарисовал. – Это интересно. Да, может получиться очень здорово. Но только ничего не получится. Начиная с того, что никто не даст нам выйти на параде, даже после техники. И заканчивая организацией. Кто соберёт людей, портреты, опять же, не у всех есть. Это значит, что нужно их напечатать, или я не знаю. Нет, это нереально! Хоть сама идея мне нравится.

– А если я смогу договориться и с военными, и с обкомом? – Я не собирался раскрывать все карты, но для себя уже наметил план действий, и кто мне поможет. – Да и по портретам можно решить. Подумать, найти столярку, что сделает из реек палки и рамки, любая мини-типография напечатает сами портреты. За неделю вполне можно управиться. По деньгам тоже вопрос решаемый, кооперативы проспонсируют, ну, дадут денег в смысле. Я даже знаю какие, это вообще не вопрос. От тебя требуется только организовать людей. Проще всего школьников. Они сейчас на каникулах, но через комсоргов это вполне реально. Даже если получится всего человек сто собрать – этого более чем достаточно для первого раза. А в следующем году уже организуем массовое шествие!

– На зоне, – хмыкнула девушка. – Но… что-то в этом есть. «Бессмертный полк»… мне нравится! У меня самой дед на войне погиб, а второй вернулся весь израненный.

– А у меня отец погиб, правда, уже не так давно и в Корее, но тоже сражался с проклятыми империалистами, – кивнул я, додавливая сопротивление. – И представь, мы выйдем с их портретами, почтим память и всем покажем, всему миру, что у нас действительно никто не забыт и ничто не забыто! Давай, будет здорово! Тебе всё равно терять нечего, а так, глядишь, появятся варианты. Я тебе гарантирую, согласую акцию на самом верху, и в обкоме, и с КГБ, и с военными. Всё будет ровно!

– Блин, Семён, кто ты такой вообще?! – пристально уставилась на меня Елизавета Александровна. – Раньше я думала, просто обычный парень, раздолбай. А сейчас даже не знаю. Одет ты вон всегда хорошо, в заграничные шмотки, мотоцикл у тебя тоже не простой. В обкоме какие-то связи, откуда только в шестнадцать-то лет? И при этом в комсомол тебя приняли совсем недавно и не без проблем.

– Если ты намекаешь, а не шпион ли я, то нет. Они так легко не палятся, – я рассмеялся. – Я тот, кто я есть. Чеботарёв Семён по прозвищу Чобот. А что до всего остального, ну, бывает, что тут скажешь. Видишь ли, мой дед по отцу, это генерал-полковник Калинин, командующий Сибирским военным округом. Просто мы до этого не общались, семейные разборки. А теперь вроде как помирились. Так что я не врал, когда говорил, что решу вопрос.

– Калинин, – вот теперь девушка по-настоящему опешила, но смогла взять себя в руки. – Теперь понятно. Да… с таким дедом может и получиться, но… мне надо подумать.

– Да без проблем. – Я пожал плечами, и в этот момент, словно по заказу, забытый нами Ванька начал хныкать. – Бегите кушать, а то Ванятка проголодался. А я завтра тебя наберу. И уже решим, ты в деле или нет, хорошо?

– Договорились, – кивнула Лиза. – Только лучше не звони, а заезжай вечером. Мама и Катя будут рады.

– Замётано! – я поднял большой палец и надел шлем. – Привет им передавай. Давай, до завтра! И будь уверена, у нас всё получится! Мы как следует встряхнём это болото!

Если раньше я собирался просто покататься по улицам, то после встречи с Елизаветой действительно направился к Цемелю. По-хорошему стоило бы сначала заехать к Калинину, переговорить с дедом, стоит ли вообще огород городить, но я почему-то был абсолютно уверен, что он не откажет. И не только потому, что за ним передо мной был весьма весомый долг. Просто сама идея увековечить память погибших не в монументальных памятниках и стелах, а в народной памяти выглядела живой и привлекательной. А Дмитрий Иванович, при всей своей важности ещё не успел настолько забронзоветь, чтобы мерить память высотой монументов.