– Здравствуй, Семён, – одними губами улыбнулась Елизавета, а в глазах мелькнула непонятная мне эмоция. – Ты права получил?

– Ага. – Я с гордостью кивнул на своего железного коня. – Гоняю вот, но соблюдаю скоростной режим и правила дорожного движения. У меня с этим строго. А у вас как дела? Муж с северов не думает возвращаться? Как там Катя и Варвара Михайловна поживают? Не болеют?

– Да нет, – пожала плечами девушка. – Нормально всё. Катька два сезона в пионерском лагере провела, недавно только вернулась. А муж только через месяц приедет. Вот ждём с Ванюшей папу. Да, Ванечка?

– Месяц – это немного, заметить не успеешь как пролетит, – усмехнулся я. – Я тоже вот буквально сегодня из «Артека» прилетел. Путёвку за того маньяка дали, помнишь, я рассказывал? Выехал вот прокатиться, а то пионерский лагерь – это хорошо, но что-то подустал строем ходить.

– Поздравляю, – как-то не слишком весело кивнула Елизавета и тут же принялась прощаться. – Семён, мы пойдём. А то ещё Ванечку покормить надо. Время уже много.

– Да, конечно. – Я видел, что с девушкой что-то не так, но в душу лезть не собирался. – Я чего остановился. Поблагодарить хотел за космонавтов. Правда, ничего не получилось, но всё равно спасибо!

– Да кушай, не обляпайся, – вдруг вызверилась Лиза. – Меня из-за твоей выходки с работы выживают, что мне твоё спасибо! У меня такие планы были, и всё коту под хвост пошло!

– Чего? – опешил я, но быстро взял себя в руки. – Всё настолько серьёзно?

– Коля вернётся, мы с ним на Север уедем, – закусила губу девушка. – Работать здесь мне уже не дадут. Вон в декрет выпнули. Сказали – ребёнок маленький, иди им занимайся. А я будто не понимаю, что вернуться уже не дадут! Ладно, извини, что на тебя сорвалась. Понятно, что это давно началось, твоя выходка просто последней каплей оказалась. Пойдём мы.

– Погоди, – я поймал Елизавету за руку. – Да постой ты. Так не пойдёт! Даже если моя вина чисто формальная, всё равно за мной косяк. А значит, мне его исправлять.

– Да поздно уже, – грустно усмехнулась девушка. – Спасибо, конечно, но не нужно. Только хуже будет.

– Так куда уже хуже? – я удивлённо поднял брови и вдруг замер, поражённый одной мыслью. – Слу-у-ушай, а ты не хочешь напоследок хлопнуть дверью? Раз поздно, ничто не мешает замутить что-то по-настоящему безумное. Такое, чтобы у твоего начальника глаза на лоб полезли.

– Спасибо, не надо! – фыркнула Елизавета. – Мне хватит неприятностей и без этого.

– Да погоди ты! – я снова поймал её за руку. – Ты просто послушай, а потом скажешь, да или нет. Точнее, вписываешься или нет, потому что я всё равно буду этот движ мутить. Ну, то есть организовывать мероприятие, если человеческим языком.

– Хорошо, давай, только недолго, – сдалась девушка. – Ваню всё равно нужно кормить.

– Да, я понял, сейчас в двух словах накидаю. – Я быстренько собрал в голове мысли в кучу. – Гляди, скоро у нас День победы, так? Будет парад.

– Ну да, как обычно, третьего сентября, – кивнула Елизавета, не понимая, к чему я клоню. – Ты хочешь на парад выйти? Или что?

– Да, но не совсем я. – Я улыбнулся. – Вот просто представь. Проходят колонны военных, проезжает техника, а в конце, когда уже всё закончилось, на площадь выходят обычные люди, прямо толпой. И каждый в руках держит портрет своего предка, погибшего в Великой Отечественной или любой другой войне, символизируя, что никто не забыт, все они ещё в строю. И вся эта масса людей идёт по площади и дальше вниз к набережной. Эдакий бессмертный полк, состоящий из погибших предков и их потомков, понимаешь?!