– Отчего же вы решили, что я редкость?

Я взяла чашку кофе, чтобы занять руки, но пить не собиралась. Мало ли, что добавлено в напиток, и кто именно погружает диковинки в смолу.

– Со мной можно не притворяться, я все знаю, и я не причиню вам вреда, – прежним спокойным тоном произнес ван Аббик. – Я знаю еще и то, что вчера во дворце ректора сработал сунтрантан, артефакт, который открывает путь в иные миры. После этого он был безвозвратно разрушен.

Интересно, кто еще в курсе того, что происходит в доме ректора? Кроты? Поросята?

– Понятия не имею, что такое сунтрантан, – непринужденно ответила я.

Ван Аббик понимающе качнул головой. Нет, все-таки ему тридцать, а не шестьдесят. Возможно, он даже учился с Эваном в одной академии.

– То, что выдернуло вас из вашего мира сюда, – сказал он. – Вчера по всей моей коллекции прошла исключительно интересная волна. Я видел такую только один раз, когда в наш мир попал иномирянин. Три с половиной года назад. Вы иномирянка, мейм Лери, не стоит притворяться.

Он сделал паузу и добавил:

– Повторю: вы у друга. Я не причиню вам вреда, в отличие от ректора. А рядом с ним вы как раз в опасности.

***

Некоторое время я сидела молча, прикидывая, что делать.

Могу ли я доверять ректору? Я знаю его меньше суток. Мальчики упомянули о фее в смоле – это не внушало спокойствия и уверенности.

Возможно, он пока просто прикидывает, как меня использовать. Да, Эван успел многое рассказать о своей семье и делах, но это может быть прикрытием.

Вероятно, он пока еще не купил достаточно смолы.

Мы вчера обсуждали наш фиктивный брак – и это ничего не значило. Ровным счетом ничего.

А Винсент ван Аббик? Я его вообще впервые вижу. В отличие от Эвана, он держится спокойно и показывает искреннее дружелюбие, но я давно знала, что не стоит верить всему, что нам показывают.

За неделю до восемнадцати я и подумать не могла, что родители выставят меня из дому. А потом случилось, что случилось.

Нет уж. На всякий случай не буду верить никому. Ни ректору Эвану, ни такому заинтересованному хозяину магазина.

– Почему же вы так уверены, что я в опасности?

– Потому что ректор вин дер Моот и его семья прокляты, – с искренним сочувствием сообщил ван Аббик, и я не могла понять, кому именно он сочувствует, ректору или мне, которая умудрилась так попасть. – Его личные заклинания и чары академии останавливают развитие проклятия, но с каждым днем все хуже.

Он сделал глоток из чашки, и мне почудилось, будто ван Аббик показывает мне, что там нет яда.

– Я знаю, что ректор продолжает искать способ разрушить проклятие, – продолжал он. – Для этого, собственно говоря, и купил сунтрантан. Вдруг в иных мирах найдется то, что ему поможет? Нашлись вы, и я знаю, что он обязательно попробует вас использовать.

– Ну и что? Если есть способ помочь бедным мальчикам, то я готова помогать, – сказала я, и ван Аббик сочувствующе улыбнулся.

– Готовы раствориться в хорнском меду? – поинтересовался он. – Такой мед используют для создания зелий. Помещают туда, допустим, русалку, она тает, отдавая свою силу, а потом зелье исцеляет опухоли.

Я невольно поежилась.

Что, если он прав? Вдруг ректор решит, что для фиктивного брака я не сгожусь, а вот для зелья – вполне?

От волнения у меня заныла голова. Господи, вот бы хоть кому-то здесь поверить!

– Нет. На это – нет, не пойду.

– Вот именно. Но ректор вин дер Моот вас даже спрашивать не будет. Просто возьмет и сделает, что сочтет нужным.

Я вздохнула, сумев, наконец, унять волнение и взять себя в руки.

– Давайте еще раз, сначала. Вы уверены, что Эван хочет меня использовать, чтобы разрушить проклятие. Возможно, он меня убьет и съест.