Сейчас считается, будто Витрувий был для Альберти образцом для подражания при составлении собственного трактата. Труд Альберти целиком выдержан «в античных тонах». Специалисты давно составили таблицы, где параллельно друг другу (иногда совпадая дословно) помещены фрагменты из трудов Альберти и Витрувия. Итак, книга «античного» Витрувия абсолютно естественно вписывается в атмосферу XV–XVI веков н. э. А подавляющее большинство средневековых построек Альберти выполнено «в античном стиле». В частности, он создал дворец «по образцу и подобию римского амфитеатра».

Таким образом, ведущий архитектор своей эпохи Альберти заполняет города Италии античными постройками, которые сейчас (но не в XV веке н. э.) считаются «подражаниями древности». Пишет книги «в античном стиле», не подозревая, что они будут потом объявлены «подражанием античности». И только после всего этого (в 1497 году) будет открыта книга «античного архитектора Витрувия», подчас почти дословно совпадающая с книгой Альберти. Возможно, зодчие XIV–XV веков не считали свою деятельность «подражанием античности», а просто творили античность (рис. 12). Теория же о «подражании» появится значительно позже.

Рис. 12. Скульптуры «античных язычников» Аристотеля и Пифагора на западном фасаде Шартрского собора рядом с христианскими святыми. Якобы около 1145–1170 годов. Здесь «Аристотель» и «Пифагор» олицетворяют музыку и диалектику. Такое соседство «античных» и средневековых персонажей на барельефах и фресках христианских храмов Европы и России – распространенное явление

Хронологическая версия Скалигера отнюдь не была единственной. Э. Бикерман вообще с сожалением говорит о «хаосе средневековых датировок». Кроме того, анализ исторических документов показывает, что прежние представления о времени резко отличались от нынешних. К тому же до XIII–XIV веков приборы для измерения времени были чуть ли не предметами роскоши. Обычными для средневековой Европы были солнечные часы, песочные часы и клепсидры – водяные часы. Но солнечные часы пригодны лишь в ясную погоду, а клепсидры оставались большой редкостью. В конце IX века н. э. для отсчета времени широко применялись свечи. Так, англосаксонский король Альфред Великий брал с собой в поездки свечи равной длины и приказывал сжигать их одну за другой. Такой отсчет времени применялся еще в XIII–XIV веках, например, при Карле V. Монахи ориентировались по количеству прочитанных ими страниц священных книг или псалмов. А ведь для астрономических наблюдений нужны часы с секундной стрелкой. Но и после изобретения и распространения в Европе механических часов они долго не имели даже минутной стрелки.

В парадоксальном контрасте с неточностью измерения реального времени в Средние века развивается изощреннейшая хронологическая каббала (мистика). Ее приверженцы утверждали, в частности, что «те же самые отрезки времени, которые употребляются для измерения земного… времени, приобретают совершенно иную длительность… когда применяются для измерения библейских событий… Августин приравнивал каждый день творения к тысячелетию и пытался определить длительность истории человечества».

Для темы нашей книги важна и такая неотъемлемая черта средневековой историографии, как анахронизм, то есть когда прошлое рисуется в тех же категориях, что и современность. Когда, по замечанию современного автора, «библейские и античные персонажи фигурируют в средневековых костюмах… Соседство на порталах соборов ветхозаветных царей и патриархов с античными мудрецами и евангельскими персонажами лучше всего раскрывает анахроническое отношение к истории… Крестоносцы в конце XI века были убеждены, что карают не потомков палачей Спасителя, но самих этих палачей» (А. Я. Гуревич).