- Что?.. - Спросила она, будто бы сама у себя, а после резко вытаращила глаза, и стала осматривать свое тело. - Что, что, что?! - Конечности дергались, хозяйка старалась что-то сделать со своим странным, пугающем, унизительным положением. Тяжело дышала, осматривала собственную квартиру раз за разом. Без разбора шевелила пальцами, хотела закричать, но голос, будто, куда-то исчез. Она уже не понимала, сниться ли это все? Этого же... не может быть. Просто не может быть.

- Привет, Лина. - Послышался спокойный довольный голос. – Лина Лавьен Каганер. Думала, что сможешь спрятаться в этом городе, в этой квартире? Я узнал тебя. Это же ты, Лин. Да, конечно ты. У тебя же нет сестры-близнеца. – Мужчина встал и подошел ближе. Она впервые увидела этого человека без бейсболки и его взгляд. Холодный, который не имел ничего общего с улыбкой. Фаренгейт дотронулся рукой до её волос, и слегка их погладил. - Я уже даже не мечтал о нашей встрече.

- Что?! - В очередной раз прошептала девушка, сдвигая брови. - Ты... ты кто?! Какого черта?!

- Твоя кожа такая бледная. - Он ухмыльнулся, не обращая внимание на реакцию. - Ты правда… жива? - Казалось, что Индиго действительно был удивлен. И даже сам не верил, что говорил это.

- А что, не должна?! – Сиплый от испуга голос срывался. С каждой секундой мерзкое, сосущее под ложечкой чувство усиливалось. Била мелкая дрожь. Лина не понимала, что происходит, и почему человек напротив должен мечтать о их встрече. Ведь она видела его впервые в жизни.

- Ты действительно не помнишь? - Он рассмеялся. Но его глаза не смеялись. - Это даже забавно. Какая ирония. - Фаренгейт наклонился над её лицом. Разглядывал тело колким взглядом, в котором удовольствие перемешивалось со злобой.

- Нет. Я не помню. - Сквозь зубы прошептала Каганер, глядя в холодные, тяжелые зрачки. Смотреть в них становилось все сложнее.

- Смотрю, ты начала новую жизнь. – Индиго медленно моргнул, а затем вновь заглянул ей в глаза и наклонился еще ниже. - Ты правда не узнаешь меня?

- Нет… - Голос становился обескураженным, и даже немного виноватым. – Кто... ты... такой?

- Я думал, что ты умерла. И увидев тебя просто так, на улице, я не был уверен… даже решил, что ошибся. Ведь… так не бывает. Мне захотелось поближе рассмотреть девушку, которая выглядела в точности как ты. Девушку, которая была твоим близнецом. Поэтому я пришел. Пришел и убедился, что это ты, Лина. - Он подчеркнул имя, жутко, мерзко улыбаясь. - Можно сказать, я присутствовал на твоих похоронах. Но мне мало. Мне. Этого. Мало.

Дождь с новой силой колотил по окнам. В комнате повисло напряженное, нервное молчание. Холодный пот стекал с испуганного, бледного лица и капал на белую простыню. Ремни сдавливали кровоток, отчего кожа становилось еще более холодной, хотя, казалось, это просто невозможно.

- Ты наверно, думаешь, что я какой-то псих. Но… я обычный преподаватель. И то, что сейчас происходит, полностью твоя вина. – Фаренгейт выпрямился, снова прикрыл глаза. - Надеюсь ты вспомнишь. Но… если что, я помогу. – Он вынул из кармана сложенный нож, и стал лениво подкидывать его в руках, будто раздумывал, что с ним делать. Металл угрожающе блестел, отражая случайный свет. - Помогу вспомнить, как ты издевалась надо мной. Как уничтожила труд моей жизни, как опозорила перед всей академией. Ну и, в довесок, плевала на мой предмет.

- А... – Каганер ошарашенно подняла брови, затем нервно сглотнула. - Стой, нет, правда, секунду, стой. Давай... по порядку, мистер Фаренгейт. Вас же так зовут? - Она слегка отвела голову в сторону. Мужчина с ухмылкой кивнул на этот вопрос. - Если я что-то вам... тебе... сделала, это еще не повод меня убивать. Да. Это не повод. Убивать, пытать. Иначе из робы сантехника можно сразу попасть в форму заключенного. Неужели это того стоит? Прошу вас. Успокойтесь. Давайте просто поговорим сперва, хорошо? – От напряжения челюсти смыкались сами собой, и стучали зубы. - Мне, хотя бы, нужно знать, за что меня сейчас хотят порешить.