Зонт мужчины так и лежал дома. Лина хотела взять его с собой, вернуть, но забыла в последний момент. В памяти Каганер выражение лица хозяина в тот вечер резко отличалось от того человека, в которого он превращался в офисе. Ну, или… в своем кабинете. Эта странная нестабильность вызывала непонимание, и, в каком-то роде, страх.

Становилось не по себе. Его жест тоже горел на ладони, и та не понимала, почему. Зачем одернул руку? Что произошло? Конечно, любая женщина противна после смерти любимой, но не настолько же? Что... не так? Она сузила глаза и погладила себя по предплечью, оттягивая бледную кожу. Может, к черту все, и уволиться? Но лучше ли будет... в пиццерии?

Да и возьмут ли её в пиццерию?

Ричард остался в кабинете один. Сквозняк все еще шевелил листки на столе, немного трогал волосы… он посмотрел на свою руку, которой дотронулся до уборщицы. Задумчиво смотрел на нее некоторое время с легким удивлением, будто вспоминал прикосновение. Какое-то странное, тяжелое, холодное прикосновение. Будто дотронулся до трупа. До сегодняшнего дня ее кожа тоже была холодной, но не настолько. А он не понаслышке знал, что значит трогать трупы.

* * *

- В конце месяца я её уволю. Она абсолютно не понимает, чего можно делать и чего нельзя. Эта несуразная девочка никогда не работала в сфере клининга. Ты вообще в курсе, что она повар? Повар, твою мать, Гвен, ты взяла на работу повара. - Мужчина жутко раскрыл глаза. - Она способна только сидеть дома и штамповать печенья. Мне не нужен рядом человек, который будет совать нос в чужие дела. А тебе стоит уже оставить свои попытки подсунуть мне уборщиц. - Уайт сморщился и раздраженно посмотрел на секретаршу. - Мне не настолько нужен минет, чтобы держать возле себя пару тупых любопытных глаз.

Женщина грустно пожала плечами.

- Старая уборщица больше не сможет приходить.

- Помыть коридор пока что можешь и ты. А со своим кабинетом я как-нибудь сам разберусь.

- Как же тогда остальные комнаты… - пробубнила она. Секретарь злилась от такой наглости, но все равно боялась возражать.

- Туда все равно никто не заходит. Даже я.

* * *

Что-то ей подсказывало, что пора рассылать новые резюме. День за днем сливались в один тяжелый ком, и жилось как в тумане. Как в бездне...

Оказавшись дома, Лина устало открыла ноутбук, и тотчас начала смотреть объявление о поиске дворников и уборщиц. Нужно перестраховаться. Даже не просто перестраховаться... он уволит. Не сегодня, так завтра. Уволит. Ей так казалось. Даже нет, она чувствовала это совершенно точно. Молодая женщина рядом будет мозолить ему глаза. Злить, раздражать. Это... очевидно. Может лучше уволиться самой, вместо того чтобы быть с позором выставленной через пару дней?

Она кинула взгляд на черный зонт, который не успела отдать. Наверное, стоило вернуть его, и попросить об увольнении. Сейчас это мыслилось самым лучшим вариантом.

Внезапно Каганер почувствовала, что пальцы на руках и ногах замерзают и становятся совсем ледяными. Будто температура в квартире снижалась с каждой неделей, а температура тела следом. Необратимо.

Она услышала, как внизу в подъезде, перетаскивали что-то тяжелое. Раздавались приглушенные голоса, скрипы и споры, но девушка не совсем понимала, откуда они доносятся. Может даже из квартиры под полом. На лестнице шуршали странные шаги, топот, но через некоторое время он стих, и повисла тишина. Словно она снова была одна во всем этом доме.

На улице полностью стемнело. Лина глубоко вздохнула, но, более, не стала принимать ванну. Завернулась в плед и уставилась за окно, где в этот момент медленно плыли облака. Почему ей так не везет?