Друг вернулся быстро, с двумя лопатами… и тремя мужиками со смены.

Те пока опасливо держались в сторонке. А Ваня принялся бодро откапывать странный предмет. Санёк присоединился. За пять минут они отгребли грунт, и ящик теперь был как на ладони.

– Слышь… на этот похоже… как его… саркофаг… – вдруг выдал Саня.

Иван удивлённо обернулся на друга.

– Ну… как в Египте… – сконфуженно добавил тот.

Ширяев понял, что Санька имел в виду. Его удивило другое – откуда шалопай, балбес и вечный двоечник Санёк вообще такие слова знает.

– Твою мать, смотри! Тает! – ахнул Никитич, седовласый инженер, подходя ближе.

Ванька и сам уже увидел. Льдистый налёт на поверхности быстро исчезал. А вместе с ним таяла, как снег, тонкая прослойка между крышкой и самим ящиком.

Санёк, недолго думая, макнул палец в стекающую по резной боковине влагу и сунул в рот.

– Тьфу! Кисло, как уксус! – сморщился он.

– Придурок! – оттолкнул его Ванька. – А вдруг ядовито?!

– Я думал, это лёд… – надулся Саня.

Замазка между тем стекла на землю, обнажив широкую щель – словно приглашала сдвинуть в сторону крышку этого каменного сундука.

– Ну? Кто смелый? – обернулся Ванька, а у самого голос дрогнул. – Откроем? Вдруг там сокровища, золото, бриллианты…

Мужики переглянулись, пожали плечами.

– Что уж теперь… – рассудил Никитич, – давайте откроем! Надо ж глянуть, что там…

Мужики нерешительно подошли ближе, упёрлись все в один край и рывком сдвинули в сторону неподъёмную на вид крышку.

***

– Едрить твою! – крякнул бригадир, которого в противовес Саньку все называли Шурик.

Остальные мужики, застыли, онемев от открывшейся им картины.

– Спящая красавица! – восхищённо выдал наконец Никитич.

– Скорее уж… мёртвая царевна… – почесал затылок Ванька.

От литературы он был далёк. Но помнил мультик, который смотрел в детстве, да и сказку Пушкина в школе ещё читал. И вот сейчас волшебная сказка оживала на глазах у Ширяева.

Внутри каменного саркофага обнаружился самый настоящий хрустальный гроб. Абсолютно прозрачный, сверкающий в тусклых лучах августовского солнца, невероятно красивый и совершенно нереальный.

Может быть, это не хрусталь, а стекло, или лёд, или вовсе… алмаз какой-нибудь. Но первое, что пришло в голову – слова из сказочки Александра Сергеевича.

Ведь к гробу, по всем законам волшебных историй, прилагалась и «мёртвая царевна».

Внутри, под прозрачной крышкой, без труда можно было рассмотреть женщину. Вернее, молодую девушку. На вид ей было лет двадцать, может, чуть больше.

А какая красавица! Словно из кино явилась. В Ржанке таких отродясь не водилось!

Может, Ваньке так, конечно, с испугу почудилось… Но на несколько мгновений он застыл, разглядывая в восхищении утончённые черты лица, светлую безупречную кожу, длинные русые локоны, заплетённые в две свободные косы. Такое странное ощущение складывалось, будто они отросли уже после того, как красавицу упрятали в саркофаг – на концах переплетены плотно, а ближе к голове свободно растекались.

А ещё, разумеется, особое внимание Ванька уделил всем аппетитным изгибам роскошной фигуры.

На «спящей красавице» было белое кружевное платье, почти не скрывающее шикарную грудь (высокую и пышную, несмотря на то, что девица лежала на спине), тонкую талию, округлые бедра, длинные стройные ноги.

Белое платье… Может, она невеста? Да, только уж больно распутное платье для невесты. Так и светятся сквозь него все девичьи прелести. Так и манят!

На миг Ванька даже забыл, что смотрит на мертвую. Показалось, просто спит красавица…

Стоп! А с чего он взял, что она мёртвая?