Да что им там, медом намазано? Хуже, чем с Александром! Эля мгновенно представила себе Цви, рыскающего по отцовской квартире с совершенно голой Элей на буксире, и изо всех сил вцепилась свободной рукой в косяк.

- Не туда, - пропыхтела она, упираясь пятками в пол, - Здесь соседи! Ванна там.

В глазах Цви мелькнуло любопытство:

- Это у вас коммуналка? – сворачивая к ванной, поинтересовался он, - Я про них читал! Вы можете пользоваться ванной только в свои часы, - блеснул познаниями американец, - Но мы скажем вашим соседям, что тут дело жизни и смерти.

- У нас не коммуналка! И это моя ванная! Я могу пользоваться ею когда угодно! – гневно процедила Эля.

- Вот и хорошо, - невозмутимо ответил Цви, заталкивая Элю в ванную, - Где тут у вас горячая вода?

Эля едва успела ткнуть пальцем в рычаг старой газовой колонки, как горячущая, обжигающая, почти кипящая струя душа обрушилась ей на плечи.

Эля тоненько завизжала и рванулась изо всех сил, пытаясь выскочить из ванной. Рука Цви надавила ей на макушку и с силой пригнула к белому эмалированному дну. Хлещущий кипятком душ заметался у нее над головой, заливая лицо, плечи, грудь…

Эля невольно оглядела себя. Руки, грудь, живот налились свекольной краснотой, кожа мучительно горела, но одновременно Эля чувствовала себя, как наверно чувствовал сказочный Кай – только внутри нее таяла не маленькая льдинка, а целая ледяная глыбища.

Цви подкрутил рычажок колонки – жалящий жар струй стал совершенно нестерпимым. Эля забила руками и ногами, извернулась всем телом и как скользкий уж, выкрутилась из держащей ее руки. Одним прыжком перескочила через бортик ванной и шлепая босыми мокрыми ногами, удрала на кухню.

Сзади ее настигло что-то большое и лохматое. Упало на плечи, облепило со всех сторон и принялось жестко и сильно елозить по телу. Эля забилась в складках:

- Не дергайтесь, - скомандовал Цви, продолжая растирать ее сорванным с сушилки большим махровым полотенцем.

- Мне больно, - отбрыкиваясь, прохныкала Эля. Сперва промороженная, а потом распаренная кожа мучительно ныла под дерущими прикосновениями махры.

- Потерпите, - скомандовал Цви, - Что ж вы такая маленькая! – потирая согнутую спину, пожаловался он и подхватив Элю под голую попу, усадил ее на кухонный стол.

- Это вы такой большой! - ее соски ходили туда-сюда под сильными растирающими движениями полотенца, и она вдруг совершенно четко ощутила как внутри согревшегося тела нарастает возбуждение. Приливы густого жара окатывали ее в такт равномерным движениям полотенца.

Эля дернула шнурок висящего над кухонным столом бра и зачарованно поглядела на Цви. Он весь… такой длинный? Весь?

Цви принялся растирать ей ноги. Жесткая ткань полотенца крепко прошлась по внутренней поверхности бедер.

- А-ах! – коротко вскрикнула Эля и от охватившего наслаждения ее выгнуло дугой. Затвердевшие, на сей раз вовсе не от холода, соски ее грудей ткнулись Цви прямо в лицо.

Цви вскинул голову. Взгляд его темных глаз прошелся по Элиной груди не менее ощутимо, чем полотенце, зато ошеломляющие поглаживания жесткой махры вдруг прекратились.

Эля тоненько разочарованно застонала сквозь зубы, и неожиданно сильно сдвинула бедра, стискивая замершую между ними мужскую ладонь.

Цви рванулся прочь, выдирая руку из Элиного захвата, словно зверь – лапу из капкана.

Эля испуганно замерла. Он не хочет? Не хочет? А она-то… Боже, как стыдно…

Цви отшвырнул полотенце и навалился на нее сверху, что-то невнятно бормоча по-английски. Эля упала на спину, ее приложило затылком о твердый пластик стола. Но губы Цви уже накрыли ее сосок, а его длинные сильные пальцы принялись мять, впиваться в ее тело, гоня по венам согревающие волны тепла и острого, одуряющего желания.