– Слабо? – продолжался разговор.

– А ты меня на слабо не бери, я не вижу смысла ничего тебе доказывать. Вон Вита лови на слове, он у нас «пять-шесть дней».

– Боишься, значит. Тогда так: ставлю свою тачку, что Вит быстрее завалит нашу Мисс, чем ты… влюбишь в себя Крыску. Уровень мастерства разный, поэтому и сложность для тебя выше.

– О-го-го! – воскликнул Яр. – Давай и на меня что-нибудь забьем? Я тоже твою тачку хочу. Батя, кстати, не будет против?

– Срок для обоих – две недели, – не обращал внимания на высказывания своего друга Тимур. – Если не успеете…

Ника вдруг подскочила, потянула меня за руку. Я не сразу поняла, чего это она, а потом увидела подъехавший к остановке автобус и побежала следом. Хотела бы дослушать, но зачем? Ворон откажется. Нет, он дурак, вот только не совсем.

– Видела бы ты свое лицо, – все-таки засмеялась подруга, плюхнувшись на свободное место.

Я опустилась на сиденье рядом с ней, положила рюкзак на колени. Не могла никак заразиться ее весельем.

– Посмотрела бы я на твою реакцию, если бы они на тебя спорили, как на зверушку какую.

– Хм, порадовалась бы, – перебросила она через плечо длинный русоволосый хвост. – Ты посмотри на ситуацию под другим углом. Представь, за мной начал бы ухлестывать первый парень универа, гроза всех девушек. Круто же!

– И в чем крутость, не пойму?

– Ну как, он вокруг тебя плясать будет, цветочки дарить, в кино водить, а ты ни в какую. Или согласишься, попользуешься, а потом заявишь, что не дорос. Представь, на целых две недели Ворон твой!

– Ты сама себя слышишь? – поморщилась я. – Зачем мне, чтобы рядом какой-то придурок вертелся? Да я… ненавижу его, вот! Лучше пусть свою Анисимову сразу вдвоем обхаживают, а меня не надо трогать. У меня подготовка сложной курсовой, и сестра попросила на работе немного помочь.

– Зря ты так, Ритка. Позитивнее нужно смотреть на вещи, позитивнее! Тебя ведь не просит никто на самом деле влюбляться, – обняла меня подруга за плечи. – Зато развеешься, попробуешь что-нибудь новенькое.

Мой позитив и Воронов – две несовместимые вещи! Они не уживутся в одном помещении.

Я посмотрела в окно. Убедила себя, что мачо местной выделки не согласится, потому что не совсем дурак. Даже поверила в это, так как весь следующий день было тихо, никто в мою жизнь не лез, приступами склероза не страдал.

Зря расслабилась!

Он все-таки оказался идиотом.

Напал внезапно. В столовой. Мы с подругой поглощали кофе с булочками, как вдруг ко мне подсел этот пикапер недоделанный. Притом так резко, что пару капель пролилось на мой мирно стоящий на полу рюкзак.

– Привет, детка, – улыбнулся Ворон. – Чего скучаем?

– Увалень! – выдала я и принялась оттирать темнеющие пятна. – Ты поосторожнее с детками. Такие наклонности уголовно наказуемы.

Бросила на стол салфетку и уставилась в ясные голубые глаза. Да, Андрей красив, тут не поспоришь. Четкая линия подбородка, пронзительный взгляд и русые волосы, небрежно уложенные набок. Но ведь натура гнилая. Мерзкая.

– Не беспокойся за меня, я осторожен, – оскалил он свои белоснежные зубы.

Бесит!

Я глянула на притворяющуюся серьезной Нику, потом на столик, где сидела компания Воронова. Цирк устроили, и я в нем клоун.

– А ты чего один к нам подсел? Сам ведь заметил, что мы скучаем. Да и твои друзья с нас глаз не сводят, – помахала им рукой. – Может, тоже к нам хотят? Ты приглашай, места всем хватит, будет хоть с кем нормальным поговорить.

– Язва.

– Придурок!

Я совершенно случайно смахнула свой стаканчик с кофе со стола, и он пролился на Ворона. Парень подскочил, будто ошпаренный. Собственно, а почему будто, если напиток горячий, только купленный?