Майк нарезал перцы чили. Когда она вошла, он поднял глаза и их взгляды на миг встретились. Сразу стало ясно, что восстановить прежнее согласие будет нелегко. Но Черри поняла, что способна на это. Она может забыть о том, что видела и слышала. Но тогда придется жить во лжи. Она будет потворствовать Майку. Она поставит себя в неловкое положение до конца их совместной жизни.

– Привет!

Майк дотянулся до бутылки рислинга, стоящей на кухонном острове, и наполнил бокал для жены. Ей никогда не приходилось просить его об одолжении. Он был очень внимательным. Или скрывал что-то за этой внимательностью? Да нет же, подумала она. Майк ведет себя как обычно, чувство вины тут ни при чем. Забавно – как только кто-то оступился, начинаешь подозревать его во всем.

Черри сделала глоток, наслаждаясь холодной маслянистой нотой на языке. Закупщик вина, подумала она. Ей нужен приличный закупщик вина для «Лебедя». У нее будет винная карта – интересная, но доступная по цене. И опять-таки Мэгги может кого-нибудь порекомендовать.

Майк отправил чили в большую миску для смешивания и принялся за лемонграсс. Бросил взгляд на Черри:

– Ну? И что происходит? – Он рассмеялся. – Где пропадала? Я уже собирался снаряжать поисковую экспедицию.

Она сделала еще глоток, прежде чем заговорить.

– У меня сегодня случилось озарение. Как говорят, будто свет включили. И я кое-что поняла. – Черри пыталась подобрать верные слова. – Хоть раз в жизни я хочу быть на первом месте.

Майк поперхнулся:

– Но ты и так на первом месте. Всегда.

– Нет, – покачала головой Черри. – Это не так. Не совсем. Я знаю, что люблю командовать. Что все контролирую. Что все в семье меня слушаются. Но я никогда ничего не делала для себя. Никогда.

– Не понимаю. А как же этот дом для начала? Здесь на всем твоя печать. Как на камне выбита.

– Это правда. Потому что я вложила в него душу и сердце. Но не для себя. Мы купили его из-за тебя. И из-за твоей работы. А не потому, что я хотела этого.

У Майка был озадаченный вид.

– Я и понятия не имел, что ты так считаешь.

– И я не знала, что так считаю, до сегодняшнего дня.

– Так что же случилось? Что перевернуло твои представления? – Он крошил лемонграсс большим ножом, прилагая при этом слишком много усилий. – Когда свет зажегся?

– Я была на могиле у мамы. Она как будто разговаривала со мной. Ты знаешь, я не верю в духов и загробную жизнь, но я словно слышала ее голос, и она сказала мне, что я должна сделать что-нибудь для себя. А потом я пошла в паб, и Алан… – Она осеклась; ей было трудно говорить об этом. – С Джиллиан плохо. Болезнь вернулась. Ей недолго осталось.

– Только не это! Какой ужас! – Лицо Майка излучало сочувствие. – Бедняжка… Как он с этим справится?

– В этом-то все и дело. – Черри широко улыбнулась. – Тут и зажегся свет. Я купила «Лебедь».

Майк рассмеялся, весело кромсая ножом лемонграсс. Стук-стук-стук-стук-стук.

– Ха-ха-ха! – произнес он.

– Серьезно.

Стук ножа прекратился.

Люди не бледнеют прямо на глазах, подумала Черри. Они краснеют прямо на глазах. От паники лицо Майка стало багровым.

– Что ты имеешь в виду? Нельзя же вот так взять и купить паб!

– Получается можно. – Черри охватило радостное возбуждение. – Мы договорились о цене. Я дала инструкции Говарду. Я принимаю у Алана паб тотчас, чтобы он мог заботиться о Джиллиан. Понимаю, да, это джентльменское соглашение в данный момент, но я знаю Алана сто лет. Я бы свою жизнь отдала в его руки.

Майк опустил нож:

– Черри, нам нужно это обсудить.

– Нет, не нужно. Я сделала то, что хотела.

– Ты сделала это спонтанно. Вероятно, была расстроена расставанием с Вистерия-хаусом после стольких лет. Это нервная реакция.