— Ты даже не представляешь себе насколько, — покачал я головой, а затем закончил с переодеванием.

А дальше еще раз клятвенно заверил парней в том, что завтра никуда не денусь и на залив поеду вместе с ними сразу же после награждения. Все же целую неделю от них косил, бегая по Питеру за Золотовой хвостиком.

Распрощался. Доехал до отеля. И остаток вечера убил на то, чтобы утрясти формальности.

Прошерстил подробно сайт института, где училась Золотова, и скачал себе список необходимых документов на перевод. Убедился, что с этим проблем не будет и меня легко, особенно с моими спортивными заслугами, примут посреди семестра в новой альма-матер, да еще и с распростертыми объятиями.

Следующий пункт — отец. Его я решил предупредить о своем переезде на постоянное место жительства в Питер уже по факту, дабы он не испортил мне всю малину. С него станется донести эту шокирующую информацию до отца Золотовой.

А потом тушите свет.

Мне это явно на хрен не надо. Есть там злой батя или нет — индифферентно.

Меня окончательно перемкнуло.

Дальше дело осталось только за тем, чтобы найти жилье. Для начала я решил обосноваться в отеле. Нашел один приличный в шаговой доступности от квартиры Яны и забронировал номер до четверга следующей недели включительно.

За это время успел бы и с квартирой порешать.

Присмотрел одну видовую. С шикарным видом на Финский залив. С огромной спальней и приличной кроватью, где можно было бы так феерично зажигать звезды для Золотовой. От этой мысли тело обварило крутым кипятком, но больно не стало.

Только зашкаливающее напряжение и нетерпение сковало меня полностью, скрутило и заставило медленно тлеть, смакуя этот приближающийся сладкий финал. И я прикрывал веки и визуализировал для себя возможные картинки грядущего будущего.

Как Золотова в первый раз мне улыбнется.

Как позволит обнять себя. А затем и поцеловать. Сначала нежно и трепетно, но потом так, что нас обоих просто разорвет от страсти.

Как ее руки будут скользить в голодной агонии по моей спине. Лицу. Груди.

Как она сама приглашающе разведет передо мной бедра. И позволит мне все!

Как прокричит мое имя, кончая на моем члене.

Как скажет: «люблю...»

Сука!

Скорее бы уже...

Пожалуйста!

Перед тем как забыться в поверхностном сне, наполненном тревожными образами с привкусом сладкой надежды, я еще немного прослушал на репите запись голоса Яны. Улыбнулся. Еще раз убедился в том, что все делаю правильно.

Отмахнулся зло от уродливых воспоминаний, что подсовывало мне сознание. А я их от себя стряхивал, искренне веря, что теперь-то у нас все будет иначе.

Правильно!

Потому что я другой. Потому что не оставлю ей шансов, чтобы меня ненавидеть.

А когда проснулся, то уже вовсю светило яркое весеннее солнце и новый день заглядывал в окна, пробуждая меня от приторно-сладких снов с участием Золотовой. А дальше вперед и с песней.

Помыться. Побриться. Одеться.

Поехать на награждение и улыбаться всем и каждому, что взял свое золото. Благодаря ей — моей чертовой белобрысой змее, которая даже так, на расстоянии меня нехило стимулировала на то, чтобы быть лучшим.

Для нее...

А после с парнями по магазинам рванули. Затарились прилично и на залив, где Аверьянов уже снял крытую прозрачным куполом беседку с шикарным видом на воду. А там уж обстроились в ожидании девчонок, которые что-то уж слишком припозднились.

— Пробки, — пожал плечами Рус, когда в очередной раз набрал своей зазнобе, а она ответила, что уже где-то на подъезде.

Я же пожал плечами и продолжил нанизывать сочный шашлык на шампур. Щурился на солнышке и про себя думал, что это хороший знак — погода прямо шепчет, что все будет как надо.