И мозг так чертовски услужливо подкидывал мне, как засвеченные негативы, возможные варианты скорого будущего: как ее уже на остановке встретит какой-то молодой и жизнерадостный парнишка, счастливо улыбаясь от уха до уха, закрутит ее в объятиях, пока она сама будет весело смеяться, откинув голову. А потом они, переплетя свои пальцы в нежном, трепетном жесте неспешно побредут домой, о чем-то тихо перешептываясь.

О своих мечтах, которые обязательно для них сбудутся.

О секретах, которые никто, кроме них, не будет знать.

О планах на лето, которое отпечатается в их памяти яркими, сочными красками. Потом они расскажут о нем своим детям, потом и внукам, сидя в креслах-качалках у трескучего камина все так же, как и в молодости, держась за руки.

У них все это будет. Целая жизнь — одна на двоих! Жаркая. Страстная. До самого конца.

Почему я в этом пареньке увидел самого себя? Потому что я, блядь, такой фантастический дебил...

Сука!

На светофоре, нарушая правила, почти развернулся. Почти плюнул на все и уехал прочь от этой черной дыры, что так стремительно меня засасывала в свою смертельную бесконечность. А потом в окне автобуса врезался в слишком идеальные черты Золотовой и, кажется, не дыша, потонул.

Она была так близко.

И так далеко.

Взгляд голубой в никуда. Печальный. Пустой. Как у бездомной собаки, которая еще пять минут тому назад была домашней. И люди ее любили, кормили, гладили, приручали. А сейчас уже все — закончились и выбросили за ненадобностью на мороз ненужную псину.

В какой по счету раз я в ней так обманулся? Не счесть...

Вот и опять. Не девушка — кукла. Образ ее — сплошная фальшь. И внутри нет души, только холодный, неживой пластик. И тлен.

Автобус остановился. Яна вышла. Побрела к соседнему дому и скрылась в подъезде, теперь уже даже не оглядываясь, а словно бы утопая в каком-то водовороте тухлых мыслей.

И мне бы уехать сейчас, но мозг рулит сам. Паркует тачку. Скидывает тело в режим ожидания. Разгоняет нервную систему до мелкой дрожи. И вот уже больно дышать. Больно смотреть. Больно видеть ее снова.

Спустя всего лишь десять минут.

И да, она уже не одна...

9. Глава 5 – Свидание вслепую

Тимофей

Наверное, именно на этом месте мне и нужно было наконец-то поставить точку в собственном, таком внезапном помешательстве.

Временный сдвиг по фазе, но не более ведь.

Бред!

Но вот этот спуск на американской горке, когда весь звенишь от сумасшедшего напряжения, страха и нетерпения одновременно, а затем срываешься вниз с внутренним воплем, а дальше на бешеной скорости несешься к «мертвой» петле — это сильно и из колеи выбивает так, что прийти в себя нужно время. А там уж понимаешь, что тормоза отказали.

Но не паникуешь. Потому что похер уже, что будет дальше.

Разхерачусь? Ну, зато весело.

Наверное, именно поэтому обугленным остовом сгоревшей спички, темным и скукоженным, я вышел из машины и на приличном расстоянии снова пошагал за Золотовой, ни на секунду не отрывая глаз от ее стройной фигурки.

И улыбался.

Чертов псих!

Смотрел, как она бережно поддерживает за руку сухонькую старушку, упорно ведя ее вперед, и кайфовал, словно упоротый дегенерат. Только слюны, капающей с подбородка, и не хватало для полного счастья.

Не к парню приехала. Кайф!

А там уж мы по очереди повернули за угол. В кипящей толчее перешли через оживленный перекресток, а затем двинулись к огромному торговому центру. Именно туда мы и вошли спустя еще несколько минут, а потом по отдельности, я — на лифте, а Яна со старушкой на эскалаторе, поднялись на последний этаж.