– Ну что ж, хорошо. Я был бы глупцом, если бы не признал, насколько значительно это наследство улучшило бы условия моей жизни. И поэтому я хотел бы… как это лучше сказать… – Он покачал головой, обдумывая, какое выбрать выражение. – «Ухаживать», пожалуй, не вполне подходящее слово.

– Не важно, я понимаю, – быстро проговорила Джиллиан.

– И вы принимаете те единственные условия, на которых этот брак может состояться?

Джиллиан вздернула голову и твердо ответила:

– Принимаю.

– Отлично. Есть, однако, еще одно. – Он сделал паузу, как бы взвешивая то, что собирался сказать. – Если к концу отведенного нам времени мы решим, что свадьбы не будет, то вы теряете свое наследство, а я просто остаюсь ни с чем.

– Так же, как и я, – коротко заметила Джиллиан.

– Да, но вы не находитесь в таком отчаянно скверном финансовом положении, как я, не так ли? В конце концов, у вас есть богатые родственники, которые в случае необходимости придут вам на помощь.

Джиллиан почувствовала, как в ней поднимается раздражение.

– Я предпочитаю не зависеть от своей семьи.

– Это как вам угодно, но если вы можете решать, стоит ли вам воспользоваться преимуществами вашего выбора, то я со своей стороны могу впустую потратить следующие два месяца, пытаясь обольстить вас.

– Обольстить меня?

– А как бы вы это назвали?

– Я полагаю, мы сошлись на «ухаживании», – с обидой возразила Джиллиан.

– Независимо от того, как это называть, результат один: либо мы женимся и получаем наследство, либо не женимся, и тогда я остаюсь ни с чем, зря потратив время и труды.

– Надеюсь, это окажется для вас не столь уж неприятно и тягостно, – сердито сдвинув брови, отрезала Джиллиан. – Уж не хотите ли вы, чтобы я компенсировала вам потраченное время? Заплатила бы вам?

– Никоим образом, – ответил Ричард, явно оскорбившись.

Оказывается, он обиделся! Если кто и должен считать себя обиженным, так это она. Само предположение, что она собирается нанять кого-то, кто должен ее обольщать – или ухаживать за ней, какая разница? – абсурдно, грубо и…

– Я оскорблен тем, что вы могли подумать нечто подобное!

– Вы оскорблены? – изумилась Джиллиан.

– Вот именно. Если бы я был такого сорта мужчиной, который ожидает платы за то, чтобы соблазнить вас…

– Вы не будете соблазнять меня!

– …тогда я не попал бы в ваш список и тем более не возглавил бы его, не так ли?

– Нет! То есть, разумеется, нет. Во всяком случае, я так не считаю. Ах, Боже мой, опять вы довели меня до этого!

Джиллиан принялась с силой растирать пульсирующую жилку на лбу.

Шелбрук подошел к ней.

– Вы позволите мне…

– Нет! – Джиллиан протестующим жестом выставила вперед руку. Только не хватало к волнению, вызванному его словами, присоединить одурманивающее действие его прикосновений. – Лучше скажите мне, чего вы хотите?

– Очень хорошо. – Ричард некоторое время помолчал. – Поскольку вы заявили, что постарались узнать обо мне как можно больше, то, вероятно, осведомлены, что я – единственная опора четырех сестер. Все они, за исключением одной, находятся в брачном возрасте, а старшей следовало бы уже давным-давно выйти замуж. Это моя вина, однако денег на приданое не было. В деревне к тому же очень мало подходящих претендентов. – Он глубоко вздохнул. – Я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы позволили старшей из сестер – ее зовут Эммой – пожить у вас некоторое время.

– Ричард, я не смогу оплатить расходы на сезон для молодой женщины, – подавленно произнесла Джиллиан.

– Я и не прошу вас об этом, – поспешил он заверить ее. – Но если вы согласитесь сопровождать ее, обеспечивать приглашения на те приемы, на которых бываете сами, и позволите ей присутствовать на ваших собственных вечерах, это сослужит добрую службу. Даст Бог, она найдет кого-нибудь. Эмма вполне привлекательна и весьма неглупа.