– Моя сестра хочет получить букет из белых роз, – немного убавила я звук.

– Белые розы – это, конечно, классика, – кисло согласилась Жанна. – Но совсем не современно и, вы уж извините меня, несколько простовато.

– А у Кейт Миддлтон были именно белые розы! – привела я убийственный аргумент. Но Жанна только сморщила носик:

– Подумаешь, Кейт Миддлтон, тоже мне икона стиля!

– Невеста хочет белые розы, значит, нужны белые розы, – пришел мне на помощь Гошка. – Но и в этом случае возможны варианты. Давайте посмотрим, что вы можете предложить?

– Что уж тут предлагать? – погрустнела она. – Может, хоть веточкой орхидеи оживим? Бледно-бледно розовой? Ее и незаметно будет совсем!

– Если незаметно будет, то какой в ней смысл? – возразила я. – Нет, составляем букет только из белых роз. Но большой и красивый.

Вы поверите, что, имея такие простые и четкие условия задачи, мы выбирали образец еще сорок минут? А ведь именно так и было. Правда, я очень быстро отодвинулась в сторонку, предоставив Гошке право окончательного решения. В конце концов, мне и Маринка велела слушать, что он скажет, так чего я буду самостоятельность проявлять. Хотя, если сестренке букет не понравится, виноватой все равно окажусь я.

Лилия Михайловна подсела ко мне и взяла за руку:

– Риточка, что с вами? Вы как-то очень устало выглядите. Хотя, я понимаю, свадьба – это всегда так хлопотно. Слава богу, наша Мэричка пока замуж не собирается, надо сначала институт закончить. С другой стороны, хлопоты такие радостные! А знаете, Рита, давайте мы сейчас еще жениху бутоньерку подберем!

Вечером, дома, я получила свою минуту славы. Маринка явилась домой, когда я ужинала, и тут же отодвинула от меня тарелку с картошкой.

– В магазине была? Букет заказала? Рассказывай все подробно!

– Ничего интересного там не было. – Я потянулась за тарелкой, но сестренка ловко перехватила ее и переставила на плиту.

– А что было?

Не драться же мне с ней из-за ужина! То есть я бы уже и не возражала отвесить ей пару оплеух, но маму расстраивать не хочется. У нее тоже нервы не железные. Я сдалась и коротко рассказала о походе в «Лилию».

– И если ты отдашь мне картошку, я скажу, где лежит фотография букета…

– Ха! А то я сама не знаю!

Естественно, она умчалась потрошить мою сумку, даже не подумав вернуть тарелку на место, пришлось мне самой вставать. Зато через минуту я испытала всю прелесть сестринской любви и нежности: Маринка влетела на кухню, обняла меня и поцеловала. Теперь уже мне пришлось проявлять чудеса ловкости – еще немного, и мой ужин разлетелся бы по полу. Мариночка, когда расчувствуется, широту жеста не рассчитывает.

– Вау, Ритка, классно! Именно то, что я хотела! И с бутоньеркой ты здорово придумала, молодец! Совсем другая картина: я с букетом, Боря с бутоньеркой в петлице… мы будем самой красивой парой! Пойду маме покажу!

И тайфун по имени Марина помчался в комнату. Я выдохнула и снова взялась за вилку. Но спокойно закончить ужин мне, разумеется, не удалось. Маринка, со всеми свадебными хлопотами, аппетит потеряла окончательно и искренне считала, что окружающим тоже вполне достаточно двух ложек мюсли на воде утром и баночки йогурта в обед. То, что я мюсли вообще на дух не переношу и что работа у меня требует больших энергетических затрат, которые надо восстанавливать полноценным питанием, в расчет не принимается. Нет, картошку я доесть успела, а вот какао только в чашку налила (я знаю, знаю, что какао – это напиток утренний, ну и что? А я люблю и вечером, после рабочего дня, в покое и уюте выпить чашечку горячего какао!), как сестрица снова нарисовалась на кухне.