А потом я почувствовала осторожное прикосновение к ребрам, как будто Ялмари — а больше некому — провел кончиками пальцев по коже. Эффект мне понравился: мурашки пробежали по позвоночнику. Но я встряхнулась, поднялась на носочки и прошипела почти в лицо Ялмари:

— Как хочешь, а мы должны оставить Анику себе! — и только спустя несколько секунд поняла, что произнесла что-то странное. Как если бы действительно были эти «мы». Но он только улыбнулся и заявил:

— Все, что захочешь, Ёри.

И этим он окончательно ввел меня в ступор.

8. Глава 8

Ялмари ушел, оставив меня в растерянности. Зачем он все это делал? Зачем обещал то, что не мог дать? Или мог? Но причины я не видела. Оставалось надеяться, что ответы мне дадут, как и было обещано — после обеда, в гостях у Ауринко.

А еще понимала, что Аника это не товар на полке в супермаркете и не цветок на чужой клумбе, законы были написаны и исполнялись обеими сторонами — и эсперами, и людьми. Да и просто оставить себе человека нельзя. Но я как обычно решила все сама, не спрашивая никого, поставила перед фактом. Мои психологи мне не раз говорили, что так делать неправильно, сначала нужно уточнить мнение другого человека. А вот потом, если все согласны, то почему бы и нет?

Я потопталась на месте, заглянула в пакеты, которые остались в кухне, неожиданно там, кроме еды, была одежда на кого-то с моим размером и ростом. Неужели мне? Наверное, мне. Я быстро впрыгнула в первые же штаны и майку и пошла решать проблемы, которые сама же создала. Мне нужно было поговорить с Аникой.

— Эй, привет, — я быстро нашла ее в одной из комнат и даже постучалась прежде, чем войти. Дверь была приоткрыта, значит, Аника допускала, что к ней придут гости, может, даже ждала. Увидела я то, что ожидала, раскиданные вещи и грустного расстроенного подростка. — Будь уверена, я не Йозеф, я тебя не брошу. Найдем способ, как…

— Никто тебя не просит, — перебила она меня со злостью. А может, это было отчаяние? Кто ж их, эти эмоции, способен точно распознать?

— Не захочешь жить со мной, хорошо, я не настаиваю, — со скрипом мне удалось из себя выдавить. Но все же это было не по-моему, не так, как я распланировала, поэтому я не удержалась и добавила: — Но я хочу, чтобы ты была рядом.

— Ну вот зачем я тебе? Если даже папе… — в слезах не договорила она и отвернулась. А я поняла, что отшутиться не получится, всерьез задумалась и осторожно, с трудом формулируя ответ, произнесла:

— Ни за чем…

— Вот видишь!..

— Дослушай, — резко остановила я ее и продолжила: — Действительно ни за чем. Я не ищу от тебя какой-то пользы, реальной пользы. И я не знаю, есть ли понятная причина. Но ты… моя.

— Твоя? — выдохнула она едва слышно и уставилась на меня.

— Да, я решила, что ты — моя. Не дочь, не… А, морлок, не знаю, как объяснить. Я хочу, чтобы ты была счастлива и в безопасности, — уже более уверенно сказала я. Все-таки мои внутренние ощущения порой были странными и могли напугать, ну, мне так казалось. — Хочу, чтобы ты была рядом. Или в досягаемости и на связи, даже когда ты вырастешь и уедешь, заведешь друзей и семью. Мне важно знать, что…

— Спасибо, — она кинулась ко мне, не дослушав, крепко обхватила за талию, уткнулась в грудь, вытирая слезы. Все еще ребенок, хотя иногда Аника уже была не по возрасту стойкой. Я погладила ее по плечу и уточнила:

— Тебя не смущает, что я к тебе в семью набиваюсь? Может, я на наследство напрашиваюсь?

Она мотнула головой, вытирая нос о мою одежду, и неожиданно захихикала.

— Хорошо, тогда так и решим, — с облегчением произнесла я. А то как-то не по себе было. Вдруг Аника откажется, а у меня уже все решено: что я буду участвовать в ее жизни. В ее жизни и жизни Мари…