Племенной бык – красивый, сильный гладиатор восьми лет – среди быков этой округи не знал себе равных. Он вырос на воле, не знал ни ярма, ни хомута. В сельхозпредприятии, сколько ни пытались, не нашлось храбреца, способного обуздать, выхолостить, запрячь его в ярмо. Поэтому вынужденно оставили племенным быком. Всё стадо находилось беспрекословном подчинении у Геркулеса. А многие скотники, не раз поднятые им на рога, враждебно обходили его стороной.

Многие мужчины села, кто хоть раз столкнулся с племенным быком сельхозпредприятия, относились к нему враждебно. А женщины, дети боялись больше смерти. В это трудное время реформирования сельского хозяйства в районе, когда за долги колхозная техника была распродана с молотка, многие сельхозпроизводители вынуждены были пахать землю плугами, запряжённым волами. А племенной бык праздно гулял по соседним селам, забивая местных быков до смерти, нагоняя страх на их стада и сея сумятицу. Он то и дело рвал осеннюю влажную прохладу громким воинствующим рёвом, упиваясь своей мощью и безнаказанностью.

Кто из местных руководителей мог предположить, что племенной бык, которого завтра собирались сдавать в скотобойню, отстаивая соплеменников, сегодня в смертельной схватке сойдётся с грозной волчицей?!

Когда на арену схватки выскочил Геркулес, все стали немыми свидетелями страшного кровавого побоища двух гигантов. Они ощутили, как у главы стаи от бешеной злобы внутри закипела кровь, как дрожь зигзагообразной молнией понеслась по его спине и бокам. Геркулес заревел так, что задрожал загон. Пренебрегая смертью, направил на волчицу всю мощь своего огромного тела, всю ярость своей необузданной крови. Под натиском быка волчица отступала, получая удары могучими рогами. Она, поддетая рогами, не раз с визгом взлетала над его могучей головой, со стоном падала в навозную жижу.

В ответ волчица, клацая клыками, яростно набрасывалась на огромного быка. Тупые лбы бычков, в оцепенении стоящих в зигзагообразной линии, не успевали улавливать мощные атаки двух гигантов. Их завораживали, гипнотизировали молниеносные защитные движения волчицы, предугадывающие каждый смертоносный удар рогов быка.

Казалось, в какое-то мгновение противники сплелись в какой-то страшный, ревущий, огнедышащий клубок. Волчица дралась как пантера, держащаяся не на четырёх лапах, а на каких-то гибких и прыгучих пружинах. А Геркулес набрасывался на неё как заведённый робот-монстр. Рога и копыта, клыки и резцы в этом клубке ярости и крови будто бы сами непроизвольно функционировали в смертельной схватке, беспрерывно атакуя, отражая штурмы.

Двух овечек, попавших под ноги, бык затоптал. Трём овечкам волчица порезала сонные артерии своими резцами. Гладиаторский бой шёл с перевесом то в одну, то в другую сторону. Бык истекал кровью, у волчицы были сломаны несколько рёбер, рогом проткнута грудь.

В какой-то момент у боевого быка от потери крови затуманились глаза, он зашатался. Волчица тоже еле держалась на ногах. Сломанные рёбра груди смертоносными копьями всё дальше и дальше впивались в её лёгкие, печень. Она не могла больше дышать через горло. Дыхательные органы были забиты сгустившейся кровью. Воздух в лёгкие со свистом проникал через пробитую рогом быка грудь, которая сжималась с каждым скачком, больше не сопротивлялась, отражая удары противника, приносила невыносимую боль и страдания. Голова плохо соображала, глаза, которые смутно различали врага, сверкали лихорадочным фосфорическим блеском. Бике искала удобного момента, чтобы увернуться от рогов быка, вскочить на то же самое окно, через которое проникла в загон, и выпрыгнуть наружу. Улучив момент, она ринулась к оконному проёму, но, не долетев до него и ударившись головой об стену, упала обратно, под ноги быка…