– Эээ!.. дарагой!! Ашот Багдасарович в Печорской учебке отличником был! Датчики TASS и REMBASS помнит! Здесь, скорее всего, с той стороны, откуда пойдем, ничего не стоит. Карниз отсюда видно – надо через него перебираться! В здравом уме никакой разведчик не полезет. Умный разведчик обойдет вдоль вершины и нормально пойдет – вот там, скорее всего, стоят где-нибудь перед площадкой! Запитаны от нормальной сети, а не от аккумуляторов. И минное поле, скорее всего, отключаемое там же. Идет ремонтная команда – отключили поле, прошли, починили, включили.

Действительно, армянин говорил дельные вещи. На нашем маршруте возле вершины имелся скальный карниз, через который нормальному здравомыслящему человеку и не пришло бы в голову перебираться. Проще обойти его.

Кузнец почесал голову:

– Ара, ты уверен? А то мне что-то кажется, что первая попытка перелезть через этот козырек принадлежит…

– Главстаршине Ковалеву! – хмыкнул армянин. – Уверен, уверен, дорогой! Может, тебе старый Ашотик еще про организацию поисковых групп финских лагерей расскажет? Или схему узла связи Объединенного норвежско-датско-американского полярного корпуса нарисовать?! Тока папраси, Леха-джан, все сделаем!..

За завтраком все были молчаливы, предстояло решить вновь создавшуюся проблему.

Можно обойти казавшийся неприступным карниз и найти на нормальной трассе подъема, используемой американцами, пульт отключения аппаратуры и минных полей. Скорее всего, замаскирован под какой-нибудь валун вдоль тропы. Можно все-таки попытаться штурмовать скалы, ведь пульт может стоять где-нибудь на контроле и отключение одной из цепей может вызвать вполне обоснованную тревогу и подозрения. Ладно, вперед! Там на месте разберемся!

До карниза добрались достаточно быстро и приступили к осмотру. Метра четыре в высоту и козырек, выступающий на два метра вперед. Для прохода таких участков требуется альпинистское снаряжение: крючья, молотки, карабины, устройства для самоподъема «джумары». Ну или хотя бы для этого необходимо было быть пауком, чтобы ползать по скале, как по потолку. Ничего у нас этого не было. Да и при составлении плана материально-технического обеспечения группы не предусматривалось. Да и насекомых в группе у меня не числилось. Несколько десятков метров фалов да шнура – вот и все. Если мы даже встанем друг другу на плечи, мы все равно не достанем до края карниза. Кузнец выполз сперва на сторону маршрута американцев и осмотрелся, покачал головой.

– Тропа! Лестницы вырубленные – все как положено! Перед самой вершиной еще одна площадка, мимо которой не пройдешь, не обойдешь! С обеих сторон тропы пропасти – она по ответвлению хребта идет. Хороший альпинист здесь трассу прокладывал, неплохо мозгами раскинули.

Потом старшина пополз в другую сторону от карниза. Вернулся удрученный.

– Обрыв! Даже с обратным градусом! Гладкий – как молотком тесали. Была бы кошка или крюк какой, можно было бы попробовать забросить. У нас даже ничего подходящего нет.

Выход подсказал Бахраджи. Кузнец дополз до гладкого отвесного склона и минут десять возился, закрепляя каким-то хитрым узлом фал. Старшина соорудил самодельную обвязку и закрепил второй страховочный фал под карнизом, взявшись за узел, глубоко выдохнул и обернулся:

– Короче! Во все глаза! Если сорвусь, одна надежда на вас, что успеете выдернуть! Я пошел!

Сказав, старшина разбежался и сиганул в пропасть, завис на основном фале и, отлетев метров на семь, вернулся обратно, поджав ноги, пролетел над нашим скальным уступом и взметнулся выше наших голов.