«Локхид» заходил именно этим курсом. Наверняка аналогичные посты имеются еще где-то среди скальных распадков по периметру острова, а локаторы постов находятся в единой сети противовоздушной обороны острова. По моим расчетам, силы ПВО острова в наземной компоненте – где-то до батальона со штабными секциями и взводами обеспечения. К тому же на аэродроме наверняка стоят истребители, прикрывающие воздушное пространство. Самолет-разведчик летал сам, без прикрытия. Тут, понятно, он ведет разведку обширной акватории, а истребители не предназначены для столь долгих полетов. Наверняка на аэродроме стоит дежурная пара.

Пока я размышлял, Бахраджи нашел небольшую нору в скалах и начал распаковывать рюкзак.

– Командир, дорогой, надо кушать! Силы нужны еще в гору забираться! Шашлык-машлык, зелень-мелень не обещаю, но рыбка, горячий чай, галеты американские будут, пальчики оближешь!

Я забрался в пещерку и вытянул ноги, закинув их на обледеневшие камни, подтащил к себе контейнер и начал проводить осмотр. Пока Ара готовил, старшина пошел на разведку дальнейшего маршрута. Бахраджи открыл комбинированный котелок, в который упаковал жареные куски. Развел из щепок микроскопический костер, чуть подогревая содержимое, распаковал пачку с крекерами. Я с удовольствием курил, пряча огонек сигареты в перчатке. Вернулся Кузнец, осторожно втиснулся, стараясь не задеть рюкзак с аппаратурой и не затушить костерок.

– Подобрал более-менее нормальный маршрут. В бинокль осмотрел – уступов достаточно хватает. Сама верхушка горы как бы срезана, скорее всего, есть неплохая площадка. Часов пять-семь затратим на подъем. В некоторых местах буду идти первым, потом всех подтягивать и страховать. Холодает что-то… брр! – Ковалев поежился и отстегнул наушники от бейсболки.

Бахраджи подал мне подкотельник с несколькими кусками рыбы и крекерами, сами с Ковалевым принялись поглощать содержимое котелка, смачно хрумкая.

– Вкусные американские галеты, только желудок от них не радуется, – рассуждал Бахраджи. – Наши-то – и в атаку с ними можно идти, и плесени на пенициллин наскрести, а если умеючи распарить, то как лаваш из тандыра получается. Американские хрустят хорошо, солененькие, но сытости никакой.

– Политики капиталистов ты не понимаешь, Ара-джан, – оторвался от обгладывания рыбьего хвоста Кузнец. – Вот смотри – приходит американский рабочий в маркет свой, покупает пачку крекеров, ест, а не наедается. Идет – и покупает еще!

– Лучше бы они бастовали против войны, а не впахивали на свою оборонную промышленность, – пробурчал армянин, разливая чай.

– Еще немного, еще чуть-чуть, – сказал я. – Надеюсь, сегодня до захода солнца будем на вершине, завтра спустимся к базе, поможем морякам – и на эвакуацию.

– С трудом верится, – ответил старшина, – Мошар рассказывал, во Владивостоке и Тихоокеанске суета идет неслабая. Подводников еще дополнительные дивизии развертывают, старые лодки с хранения снимают. Контрразведывательный режим на полную, комендантские патрули – после восьми вечера. Все китайцы и корейцы – как пропали! Японских диверсантов несколько групп уже отловили. Дивизии береговой обороны на постоянном боевом дежурстве. Думаю, командир, нам задачу нарежут попутную прямо здесь.

– Не каркай, Леха! Сам чую – подвох где-то! У нас эвакуация на плоту и подбор лодкой. Высадка просчитана идеально вплоть до погоды, а при возвращении – просто выйти в координаты и ждать.

Постепенно за разговорами насытились, отдохнули еще с полчаса и вышли на маршрут.

Последнее восхождение далось гораздо тяжелее. В один из моментов я сорвался с каменного уступа и повис на фале, вцепившись в него руками. Если сбросить контейнер, то я, легко подтянувшись, выкарабкаюсь. Кузнец наверху уперся обеими ногами в камень и натужно хрипел, пытаясь удержать вес почти что в сто тридцать килограммов. Я медленно съезжал вниз по веревке, стараясь ногами нащупать какую-то опору. Положение спас Ара. Армянин отстегнул приклад от «АКМ-С» и упорной планкой, зацепив веревку, подтянул меня к себе, к скальному карнизу. Нащупав ногами камни, я сразу обрел устойчивость и равновесие. Рюкзак пришлось стаскивать и поднимать отдельно. Если бы не перчатки, ладони бы я раскровавил и стер до костей. До площадки, отчетливо видимой уже невооруженным глазом, до конца светового дня мы так и не дошли. Пришлось ночевать на склоне. Кузнец нашел неплохой выступ, на который мы, взобравшись, свалились в изнеможении. В длину метров пять, в ширину – метра три. Для группы из трех разведчиков достаточно. Из камней выстроили ветрозащитный экран. Бахраджи соорудил из плащ-палатки навес. Теперь даже с близкого расстояния дневку группы обнаружить невозможно. Попили чаю, поужинали одной банкой тушенки на троих. Выставлять дозоры и организовывать дежурство бессмысленно – подобраться к нам можно только или снизу, или сверху. Поэтому – всем спать. Я устроился между каменной стеной и рюкзаком, натянул наушники бейсболки, сверху капюшон «аляски» и непромокаемого комбинезона, для страховки выпил «сонную» таблетку, чуть поворочался и заснул. Не хочу, чтобы мой мозг ночью работал и мне снились сны. Проснулся я, когда уже светало. Потянулся, проверяя работоспособность всех членов. Ноги чуть ноют, но это пройдет, как только начнем движение. Остальное все в порядке, за исключением того, что ужасно хотелось отлить. Сон на холодных скалах заставил поработать почки. Так, а где мои разведчики? Вот он, Ара, уже осторожно разжигает костер из щепочек и подкидывает в него пару таблеток сухого спирта. Увидел, что я проснулся.