- Ты был резок с ним.

- Я так не считаю, - мягко, но уверенно ответил Феронд.

- Он лишь хотел подурачиться, - сказала она магу, полагая, что тот не понял.

- А я не хотел,  - высказался Лайгон. – Видишь ли, Брава, когда делаешь что-то, нужно не только о своих желаниях думать.

- Ты тоже хорош, - укорила его рыжеволосая девушка. – Почему вечно за тебя должен заступаться Феронд?

- Он и не должен, - ответил маг. – Я, вроде как, о помощи не просил.

- Брава, пойми ты: он мой брат, - в который раз попытался объяснить Феронд своей возлюбленной эту простую истину. - Никто не смеет плохо говорить о нём или дерзить ему. Я знаю, что ему нет до этого дела, но мне – есть. И это лично моё решение не позволять никому подобных слов.

- Видишь, - улыбнулся девушке маг. – Это его решение. Ты же любишь моего брата – так уважай его решения!

Феронд посмотрел на Лайгона строго: ему казалось, что пора бы уже закончить эти постоянные намёки на отсутствие любви. И вроде маг сам уже хотел перестать постоянно напоминать о своём непоколебимом мнении, но по старой памяти на ум приходили именно такие ответы. Лайгон поймал взгляд брата и виновато улыбнулся, разводя руками. Он ничего не мог с собой поделать, поскольку лишь недавно пришёл к выводу, что всё это не его ума дело и нос свой в чужие взаимоотношения совать не стоит.

Они шли молча. Брава не хотела больше ничего говорить, чтобы маг не начал цепляться к словам, а Феронд вообще не был болтливым, когда его ни о чём не спрашивали. А спрашивал его в основном Лайгон, который был сейчас занят мыслями о предстоящем походе.

10. Глава 10

Никем не замеченные трое коней со всадниками выехали из конюшен. Брава сидела, прижимаясь к широкой спине Феронда. Лаивсена сидела за Лайгоном, причём сидела боком из-за своей совершенно неподходящей для мероприятия, которое они затеяли, одежды. Маг знал, что она хотела бы ехать с Гринором, но застенчивость не позволила ей принять его предложение. А, может, не застенчивость. Лайгон плохо понимал девушек и вполне мог допустить мысль, что сестра решила поехать с ним, поскольку со стороны понравившемуся ей валинкарцу был лучше виден её наряд и она сама в целом.

Пока дворец был близко, кони передвигались небыстро, словно прогуливаясь. На всякий случай: если кто увидит, то не задастся вопросом, куда они мчатся. Но стоило зайти в лес, скрывающий их от чужих взоров, как лошадей погнали чуть ли не на предельной скорости. Непривыкшие к галопу, обленившиеся валинкарские лошади были недовольны тем, что от них требовалась высокая скорость, но всё же пытались не разочаровать наездников. Они знали, что благодарные валинкарцы всегда щедры и рассчитывали на богатое вознаграждение за столь изматывающую прогулку.

Маг был увлечён созерцанием окружающего мира и постепенно приближающихся гор, которые стали хорошо видны, стоило выбраться из леса. Теперь от них валинкарцев отделяла лишь обширная равнина. Лошади – пожалуй, это было одним из немногих общих интересов Лайгона и остальных жителей Валинкара. Причём тут маг тоже уступал им: они любили соревноваться и в верховой езде, а маг лишь временами с удовольствием совершал конные прогулки. В таких прогулках Феронд и Лаивсена, и даже иногда Брава, любили сопровождать его. Они не любовались природой и не чувствовали, что общаются со своим скакуном – они просто таким образом убивали время, находя этот способ весьма хорошим: и незаметно, и не нудно, и даже занятно. Поэтому Лайгон не чувствовал себя странно в той компании, в которой сейчас был вынужден находиться.