Там нас ждал фотограф.

— У тебя фотосессия! — объявила ненормальная хозяйка вечера и скрылась в дверях.

Мой вопрос: а можно ли после этого уехать, повис в воздухе.

Мужчина с профессиональной камерой показался мне единственным адекватным человеком во всей этой кутерьме. В обычных джинсах, клетчатой рубахе и жилете с множеством карманов, в бейсболке, из-под которой торчал туго затянутый хвост вьющихся тёмных волос, в модных очках — он воспринимался почти как родной. А ещё голос… Даже через закрытую дверь на веранду проникал шум праздника, но фотограф умудрялся отдавать команды, без крика.

— Сюда, пожалуйста! Облокотись на перила… На меня… Взмахни рукой… Откинься назад… Расправь фату… Теперь книксен… Подбородок выше… Давай ещё в профиль…

Я увлеклась и даже забыла, как выгляжу. Чувствовала себя поп-звездой, решившей порадовать фанатов.

— Ну, как? — спросила, когда мужчина стал смотреть на экран, пролистывая снимки.

— Замечательно, ты молодец. Теперь пойдем в заросли.

— Ку-уда-а? — удивилась я. — Там же темно.

— Белое платье и фата в лунном свете — то, что надо. Будет особенно мрачно. Идём!

Луна действительно была необычно большой и бледной, висела низко, создавая иллюзию потусторонности происходящего.

Я обречённо вздохнула и поплелась за мастером.

Пройдя метров пятьдесят по аллее, посыпанной утрамбованной кирпичной крошкой, мы свернули на большую поляну. Я начала замерзать — не май месяц…

— Мы недолго, — обнадёжил меня фотограф, — встань вон там, обними осину.

Щёлкать он стал сразу, не дождавшись, когда я выполню команду. Я же в растерянности осматривалась, пытаясь определить, какое из этих растений осина.

Брела по холодной мокрой траве, тихо радовалась, что осталась в своих высоких ботиночках, а не захотела примерять предложенные костюмерами туфли. Ещё бы куртку набросить на плечи!

— Здесь? — обернулась, ища глазами фотографа. — Эй! Я вас не вижу!

Только ветер шелестел редкой листвой, да где-то ухала неведомая мне птица. Отлипнув от ствола предполагаемой осины, я двинулась в обратный путь. Куда спрятался этот чел? Он решил запечатлеть эксклюзивные кадры с напуганной девицей в гриме?

— Дядечка! — едва не срываясь на плач, вопила я. — Уже всё? Можно возвращаться?

Прислушалась. Ни ответа, ни привета… Хотя, где-то далеко вроде бы кричат. Я не сразу пошла на звук, сначала пыталась выбраться на аллею. Не могу объяснить, как это получилось, но заросли становились всё гуще, и никаких признаков дорог и тропинок в округе не находилось. Как же это я умудрилась заблудиться в парке? Ещё и музыка смолкла. Все разъехались? Про меня забыли?

Совсем близко, как будто за теми кустами раздался душераздирающий вой. Я в ужасе замерла. Стараясь собрать остатки самообладания, проговорила вслух:

— Я в элитном посёлке. Здесь нет диких зверей.

Разве что собака Баскервилей у какого-нибудь фаната Артура Конан Дойла.

Б-лиии-ин. Памперсы бы мне не помешали.

Я оглянулась, услышав шорох раздвигаемых ветвей, и увидела выбравшегося из зарослей маленького коротконогого и пузатого мужичка с бородой и длинными лохмами.

Не то чтобы обрадовалась, просто удивилась, не помню, чтобы Альбина анонсировала выступление лилипутов:

— З-з-здравствуйте, — сказала ему, стуча зубами, — подскажите, пожалуйста, в какой стороне особняк.

Человечек меня не услышал. Попятившись, отвернулся и заорал неожиданным басом:

— Хозяин! Хозяин, здесь умертвие!

Уф-ф-ф… меня ищут — так я подумала и смело двинулась навстречу коротышке.

Он испугался, сиганул в кусты, вопя как придавленный диваном кот. Зато на смену ему на простор вышел мужчина в доспехах. Высокий, статный красавец, будто сошедший с полотен о рыцарях прекрасного образа. Я замерла в восторженном изумлении.