– Какого лешего?? – прошептал, замерев.

Волосы на голове зашевелились – всё напоминало ему один из его ночных кошмаров…

Продолжая гипнотизировать зеркало, резко отдернул шторку и с облегчением выматерился: на полу сидел каких-то охренительных размеров кот и презрительно, с прищуром смотрел на Гурия.

– Козел, мать твою, – обругал кота, глядя в его огромные глазищи, задернул шторку и, окончательно ожив, щедро полил себя гелем и принялся тщательно растирать себя руками. Взять чужую мочалку он посчитал негигиеничным.

– Ничего, и так отскребусь, – шептал, фыркая от попадающей в рот воды и молясь только об одном: чтобы та блондинка не проснулась и не вломилась к нему в душ.

Вот честное слово: не сейчас! Дайте ему в реальность вернуться! Желательно в полной комплекции и со всеми работающими органами чувств. И вообще – органами.

Вылез, наконец, из ванны, не вытираясь вышел в коридор и заглянул в комнату: деваха спала мертвецким сном.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – прошептал, и двинулся на поиски кухни.

В холодильнике, не считая пары баночек обезжиренного йогурта, соевого молока и искусственного сыра – был голяк. Вот буквально, шаром покати.

– Милая, чем ты питаешься? – прошептал изумленно и почесал затылок. – Н-да. Надо, что-то, с этим делать.

Нашёл свой телефон, определил по геолокации, в какой части города он сейчас находится, вышел, как был, за входную дверь и посмотрел номер квартиры.

– Так, сто тринадцатая. А подъезд какой?

Как раз в этот момент щелкнул дверной замок соседней квартиры и на лестничную площадку вышла такая себе благообразная бабуля лет семидесяти.

– Уважаемая, не подскажете, в каком я подъезде? – максимально вежливо обратился к бабуле, и, в последний момент вспомнив, что он стоит, в чём мать родила, босиком и на лестничной клетке, прикрылся ладонью.

– Ты чо? Совсем, чоли? – раздалось раздраженное, – опять эта зараза мужика привела? Сколько раз ей талдычить…, – договорить благообразная бабуля не успела, так как повернулась на голос мужика, спросившего, на ее взгляд, полную чушь.

Спросившим полную чушь оказался молодой голый мужик под два метра ростом. Причинное место он прикрывал крупной ладонью, мокрые тёмные волосы на голове в беспорядке торчали в разные стороны, а глаза цвета папоротника пронзительно сверкали из-под приопущенных век.

– А? Чо? – рот бабули медленно, но верно приоткрывался, глаза расширялись, старческая рука взметнулась, сдирая с переносицы очки.

– Подъезд, говорю, какой здесь? – прокашлявшись, повторил свой вопрос, стараясь не делать резких движений.

– Двадцатиэтажный, – прохрипела бабуля, жадно шаря глазами по красивому голому телу.

– Отлично. А дом какой? – он и рад бы был второй рукой прикрыть еще хоть что-то, но она была занята – ею он опирался о стену, так как его все еще отчаянно шатало.

– Четырёхподъездный, – бабуля сделала шаг вперёд.

– А я в каком подъезде? – аккуратно отступил в сторону своего временного пристанища.

– В среднем, – рука бабули сжимала хозяйственную сумку, причём с чем-то тяжелым и уже отводилась в сторону.

– Спасибо, бабулечка, ты мне прям помогла! – воскликнул Гурий и сиганул обратно в квартиру, захлопывая с размаху дверь, и даже для верности подпер ее своим плечом. – Фух, пронесло, – прошептал, вытирая внезапно выступивший пот со лба. – Ничего себе, бабушки пошли. Сначала чуть взглядом не сожрала, а потом зашибить придумала. А еще в очках.

Прислушавшись, и не услышав за дверями ни криков, ни ударов в дверь, осторожно отлепился от двери и прошел на кухню, чтобы умостить свой зад уже хоть куда-то.