Пахом, пытавшийся ухватить кого-то из ляхов за ногу, был тотчас добит, а нападающие привычно перепрыгивали через мёртвое тело.
Один из запорожских казаков с усмешкой первым ударом отбил в сторону вилы, нацеленные ему в живот, а вторым ударом раскроил голову тётки Симы.
Последние защитники Смоленска сумели-таки взять несколько польских жизней, но изувеченным, голодным и почти безоружным людям не тягаться с профессиональными солдатами.
Сотник Наум продержался дольше других. Успев сразить не то двух, не то трёх врагов, он был смят численно превосходящим противником и упал под ударами корабелок.
Ворвавшиеся в храм поляки увлечённо добивали раненых. Обнаружив в углу прятавшуюся девку, радостно заржали и принялись срывать с неё одежду. Умирающую Таньку насиловать не стали, побрезговали окровавленной одеждой.
Но такие забавы для молодёжи. Пожилые и опытные жолнеры, верно, помнившие ещё Стефана Батория, принялись весело сбивать со стен православные иконы и сдирать с них драгоценные оклады. Вот один из поляков точным ударом зарубил старого священника, пытавшегося прикрыть собой раненного стрельца. Тело отца Сергия ещё не успело упасть, а лях уже срывал с шеи старика тяжёлый крест. Приблизив к глазам, презрительно сплюнул и хотел было выкинуть дешёвый медный крест, но передумал и убрал в карман.
Всего этого Андрей Беляницын не видел. Ратник, держась за стенку искалеченной рукой, спускался по узенькой лестнице.
Боль была страшная, но здоровая рука была занята горящим факелом. Ещё вчера ему за такое оторвали бы голову, но не сегодня… Сегодня Андрей мечтал лишь об одном – не потерять сознание и не упасть раньше времени.
Но тут и всего-то два пролёта.
Андрей сам не заметил, как оказался в просторном сухом подвале. Откуда-то шёл свежий воздух: факел принялся гореть ярче. Можно было рассмотреть бочонки и аккуратно сложенные мешки. А за ними Андрей вдруг увидел яркий свет, в лучах которого стояли и улыбались отец, ещё в прошлом годе ушедший взрывать ляшскую сапу, да так и не вернувшийся с вылазки, мать с сестрёнкой, помершие от лихоманки зимой. А рядом с ними стояла посадская девка Танька в праздничном сарафане. Живые.
«Иду!» – одними губами вымолвил Андрей.
Торопясь, чтобы огонь не погас, Беляницын опрокинул один из бочонков, пнул по нему, выбивая крышку.
Хотел было осенить себя крестным знамением и попросить у Господа прощения за все свои вольные и невольные грехи, но правая рука не слушалась.
Вздохнув, Андрей поднёс факел к открытому бочонку с порохом…
Часть первая
Глава 1
На экране ещё оседали куски стен, размётанные взрывом, а генерал Песков уже встал со своего места:
– Пройдёмте.
Присутствующие дружно вскочили и цепочкой, согласно ранжиру, перешли в просторный кабинет начальника отдела специальных операций генерал-майора Пескова. Вроде бы раньше смотрели видео прямо в кабинете… О чём это говорит? Вероятно, о том, что отдел будет реорганизован в Управление, а генерал-майору вскорости упадёт на погоны ещё одна звезда. Впрочем, это не для умов капитанов-подполковников…
Песков молча кивнул в сторону длинного стола, а когда все быстро, но без суеты расселись, спросил:
– Ваше мнение, товарищи офицеры?
Спецназовцы переглянулись, а Дёмин перевел взгляд на Свешникова.
– Как я полагаю, – начал историк, – вы нам продемонстрировали кадры из Смутного времени. Точнее – падение Смоленска. Июнь 1611 года, насколько я помню, когда полякам удалось разрушить стены города. Две последние опорные точки – Успенский храм, его ещё Мономаховым называют, и башня, где укрылся воевода Шеин с семьёй. По преданию, когда поляки ворвались в храм (его на время осады в госпиталь превратили) и стали убивать раненых, посадский человек Ондрюшка Беляницын взорвал запасы пороха, хранившиеся под храмом. Понятное дело, вместе с поляками.