Но сожалеть уже поздно. Я дал слово и приложу все усилия, чтобы его сдержать. Ведь если не смогу, то не представляю, как тогда буду смотреть в вечно печальный взор матушки и озорные глаза Сурианы. Довольно им унижений и страданий, слишком много плохого досталось на долю моих любимых!

   А враги будут торжествовать. Только представлю усмешку на губах Шасианы, тошно становится! Придушил бы сам эту змею! И Амана следом за ней, наглого придурка, который уже считает, что занял мое место! Но это мы еще посмотрим! 

   Я залез на неповоротливого верблюда и погнался за Найяной. Впереди уже лишь облако пыли клубилось. Ведь упадет же безумная, разобьется! Скрипнул зубами, непроизвольно сжал кулаки и почувствовал, как ногти впились в ладони. Похоже, путешествие нам предстоит то еще. Скучать точно будет некогда! 

13. Глава 12 Пустыня

   Мансур

   Пустыня раскинулась перед нами песчаным покрывалом. Живущие в ней народы называют ее морем без воды. Что-то в этом есть. Она бескрайняя, как морская гладь, убегающая к горизонту. Тут нет ничего, и в то же время есть все. Пустыня всегда разная, она меняет множество ликов, она вечна и никогда не стоит на месте – как и сама жизнь.

   Песок – это то, чего везде в избытке. А уж в пустыне и подавно. Он везде - скрипит на зубах, попадает в глаза, из-за чего они воспаляются, сыплется за шиворот, доставляя массу неудобств. Пустыня шлифует кожу, делая гладким все, от лба до пяток. И в точности также стесывает неровности характера, учит терпению, смирению и умению ценить малое. 

   Но никогда не думаешь, пропуская песок сквозь пальцы, что это то, чем когда-то были могучие скалы. Гордячки, которые подпирали верхушками небо, стремясь все выше, к далеким звездам. А потом, разочарованные в дерзкой недоступной мечте дотронуться до них, они просто заснули в ледяной вышине, позволив вечной триаде – ветру, солнцу и дождю разрушить себя. 

   Горы медленно распались, рассыпались и устлали собой дороги, легли пылью под ноги путников. Таких, как мы сегодня. Нам предстояло пересечь безжалостную пустыню, служащую естественным барьером между землями драконов, людей и демонов. Легким такое путешествие не назовешь, безопасным тоже. Но выбора у нас нет.
 

   Я покосился на Найяну. Как всегда, пытается увидеть все и сразу. Глаза сияют восхищением. Ею хочется любоваться бесконечно. Она впитывает в себя жизнь и улыбается. Ей все в новинку, все интересно, во всем хочется разобраться и понять. Именно это слово – «всё» - и подходит девушке лучше всего. Потому что в ней действительно есть всё – всё, что нужно для счастья. 

   Я отвел глаза и попытался думать о своем, сосредоточиться на том пути, что нам предстоял. Теперь, с верблюжонком и Лайлой, наша скорость замедлится и довольно ощутимо. Припасов хватит, но время тоже играет важную роль. Я обещал привезти Найяну до праздника в честь богини милосердия. Придется ускориться.

   Но в пустыне самое бесполезное – это торопиться. Она не терпит ошибок и жестоко карает за допущенные просчеты. Противостоять дикой жаре не может никто, даже демоны. Не говоря уже о хрупкой Найяне. Прошло всего несколько часов с начала нашего пути, но солнце уже встало в зените, напекая так, что даже через мазь, нанесенную на лицо, шею, грудь и руки я ощущал жгучие укусы светила.

   Поднявшийся ветер не принес облегчения, он только пыль, которая намертво прилипает к лицу, с собой притащил с гребней дюн, что тянутся вдалеке, напоминая спины древних огромных ящеров. Упругие порывы ветра, ударяя наотмашь, жалили кожу жарой, почти такой же невыносимой, как и у Прорехи, которая разверзлась, словно кара богов, неподалеку от земель драконов.