Я изумленно ахнула, остановившись и любуясь ею с возвышения. Вот уж воистину сердце города – живое, бьющееся – под ритмы уличных танцовщиков и толп народа, хаотично текущих сразу во всех направлениях. Не думала, что когда-нибудь увижу столько людей в одном месте! В храме и половины не собиралось даже в самые высокочтимые праздники, когда возносилась хвала Святому пламени за спасение. 

   Мои глаза прошлись по людскому морю, убегающему до самого горизонта, и остановились на высоченных резных башнях песочного цвета, невозмутимо взирающих на все это мельтешение у своего подножия, как правитель на припавших к его стопам придворных. 

   Разговоры, смех, музыка, шоркание остроносых тапок, шипение огня в жаровнях - все это сливалось в единый монотонный гул, мягко, коконом обнимающий со всех сторон, ни капли не раздражая и не мешая. 

   - Красиво, да? – Эльмир с улыбкой посмотрел на меня.

   - Ага! – потрясенно выдохнула, кивнув. 

   Мы влились в эту толпу, и горячая ладонь Мансура тут же сжала мою руку. Покосилась на него, но чешуйчатый сделал вид, что увлеченно наблюдает за работой чеканщика, корпящего над большим подносом. Рядом теснились клетки с хорошо откормленными гусями.

   - Даже не думай их спасать, - предупредил дракон, усмехнувшись. 

   Вот еще! Не удостоив его ответом, посмотрела на загон с лошадьми – изящные красавцы ничем не походили на тех работяг, которые стояли в конюшнях при храме. 

   - Нравятся? – заметив мой интерес, спросил Мансур. – Ты совсем со мной разговаривать не будешь, Найяна? – нахмурился, когда я промолчала. 

   - Ты же сам хотел, чтобы она замолчала, - встрял Эльмир. – А теперь жалуешься. Обидел девочку, сам виноват.

   - Чем обидел? 

   Я вспомнила, как он со злостью сказал, что мое похищение – самая большая ошибка в его жизни, и снова ощутила, как глаза наполняются слезами. Вот еще, из-за этого геккона реветь, не дождется! Отвернулась, глядя на лошадей и уже не видя их красоты. 

  - Манс, ты мужлан, - со вздохом признал блондин. – Ладно, поторапливайтесь, а то лучших разберут.

   - Кого лучших? – покосилась на него.

   - Скоро увидишь! Идемте. 

   Мы снова зашагали вперед, лавируя в толпе. Теперь я была даже рада, что «мужлан» крепко сжимает мою руку, ведь одна, да еще глазея по сторонам – а как не глазеть-то, столько всего тут, я бы точно потерялась. 

   Ууу, как пахнет! Повела носом. Выпечка какая-то, что ли? 

   - Держи, - пока я выглядывала вкусность, Мансур уже купил и протянул мне большущую булку с изюмом, политую белой глазурью.

   Не успела оглянуться, как от вкусняшки ничего не осталось. 

   - Отменный аппетит! – отметил дракон, и через пару секунд в моей руке появилась вторая. 

   Я хотела уже заняться уничтожением и ее тоже, но взгляд с размаху налетел на голодные глаза ребенка, который сжался в комочек у колеса телеги. Он так смотрел на булку, что у меня все внутри перевернулось. 

   Особо никогда не голодала, но в детстве частенько в наказание оставалась без ужина. Помню то мерзкое ощущение сосущей изнутри боли в желудке, которая заставляет ворочаться до утра. Никто не должен так мучиться, особенно ни в чем не повинные детки.

   - Держи, - я протянула ему эту несчастную булку.

   - Правда?.. – он, не веря, взял ее и прижал к груди. 

   - Кушай.

     Сорвавшись с места, постреленок упорхнул, только пятки босые засверкали. Эй, стрекозленок, а спасибо? Рассмеялась. Ладно, приятного тебе аппетита! 

   - Зачем ты ему ее отдала? – Мансур нахмурился. 

   Я промолчала, отведя взгляд. И так ясно, по-моему. Как не накормить голодного дитенка? Это же всего лишь хлеб.