Оружие в моих руках начало странно пульсировать, а мои руки, вибрировать в такт «музыке» секиры.

С пятидесятой попытки, я все же смог отбросить металлическое «древко», но то, что произошло дальше – конкретно испугало меня.

Мои руки были черными как смоль, ноги двигались сами собой, и как бы я не пытался остановится, у меня не получалось.

Правым кулаком разбил следующую витрину, и достал порезанными стеклом пальцами зазубренный кинжал.

— С-с-сука, что происходит? – прошипел я, пытаясь вернуть контроль над своим телом, но оно никак не слушалось.

Малец пришел в себя, вскочил с устеленного ковровой дорожкой пола, и побежал дальше. А я...

«Что со мной? Сука?! Алло, старик, что творится? Как остановится? Ты что-то сделал со мной?»

Но в ответ была тишина.

Я побежал вслед за ним, хотя этого очень не хотел.

Мой рот приоткрылся и из горла зазвучал за утробный хохот, когда я глазами нашел Сашку, убегающего в сторону двери из библиотеки.

Странно, но я знал это место, или что-то подсказывало мне.

Сейчас, моя жертва, побежала налево даже не подозревая о том, что там тупик.

Мои ноги, которые двигались сами собой, остановились около самого угла темного тупика, откуда не доносилось не звука.

Что-то ударило из-за угла — но для того, кто контролировал мое тело, это было слишком ожидаемо.

Не видя ничего в темноте, мое голова сама собой пригнулась, а левая рука разогнулась, посылая удар кинжала куда-то в пустоту.

Яркая искра, которая обозначала соприкосновение металла слегка озарила «тупичок». Я увидел лишь глаза парня, они сияли синим пламенем.

«Что за хреномуть?»

Очередной неконтролируемый мной удар, Сашка отражает, отводя лезвие в опасной близости от бедра. И тут же контратакует снизу, целясь в живот, но я снова быстрее. Тем не менее, ему удалось задеть — мой бок что-то обожгло, и ткань рубахи пропиталась очевидной жидкостью.

Пользуясь выигранной секундой, Александр, судя по огоньку его глазах, бросается в сторону, опрометчиво схватившись за угол, и...

Он закричал от боли.

После его крика – появился свет. То же самое странное солнечное свечение, которое я видел в столовой академии, только, чуть более тусклое.

«Охереть...»

Мы стояли друг от друга в полу метре. Мой кинжал пробил его предплечье, по которому горячей дорожкой сбегает кровь. Секунда тишины, и эхом слышится звон падающего ножа, который был оружием защиты, или нападения, Александра. А дальше – жалобные всхлипы.

— Должно быть, это очень больно. А... Если так?

Я проворачиваю лезвие в его руке и наблюдаю за тем, как в некогда горящих синим глазах мечется ужас, смешанный с мучительным страданием.

«Да что это со мной? Он же просто ребенок!» — пробежала в моей голове мысль, но тело меня не слушалось.

— Прекрати! Урод! Псих! Хватит! Я сдаюсь, хватит! – истошно закричал он.

— Тебе больно? — спросил я, и надавил второй рукой на рукоять.

Кровь капает на пол, а в глазах моего неудачливого «одноклассника» выступают слезы.

— Пожалуйста... Перестань...

— ...

Яркая вспышка света, и мое в миг обмякшее тело – падает на пол.

***

— Как думаешь, Паш, много крови из него выкачала алебарда? Она же принадлежала Максимилиану Первому, я правильно понимаю? – знакомый жесткий голос, разбудил меня из бытия снов, где я на своей «ласточке», врывался в метеоритный поток, преследуя «Стрелу» орды.

— Правильно, — прозвучал еще один голос, который был более старым, как мне показалось, — Запрещенный в использовании артефакт. Который не принадлежит никому. Странно, что парень еще жив.

— Он сам по себе – странность.

— Я порылся в летописях, протоколах его фамилии. Ты ничего мне рассказать не хочешь? Как он смог выжить в Запорожской мясорубке?