К моему удивлению, когда полог откинули, и спустили задний борт, в кузов закинули носилки, и эти двое, что сидели на ящиках, это не лавки были, не сразу понял, перевалили меня на неё, под мой скрип зубов. Ну не удержался. Так что в несколько рук, снаружи ожидало пятеро, четверо из них было в белых халатах и лейтенант госбезопасности, он вроде в кабине ехал, видел его на загрузке на Лубянке, приняли, и меня понесли в здание больницы. Так это не расстрел? Знаете, даже разочарован. И даже не в тюремный блок больницы занесли, в обычную палату, хотя и одиночную, генеральского типа. Аккуратно переложили на кровать, грузчики и лейтенант ушли, а рядом засуетились врачи и медсёстры. Нормально подумать не давали, много вопросов было, в основном по состоянию, а не тому, кто до состояния отбивной меня довёл. Удивило то, что в больницу положили. Мне медпомощь не оказывали, разве что откровенные раны перевязали тряпками чтобы не кровили, видно было что списали, а тут вывезли и кинули как кость врачам, мол, дальше сами. Впрочем, это моих планов не изменило. Четыре раза меня в рентгене облучили, то что это вредно, врачи скорее предполагали, чем были уверены, потому спокойно делали снимки, по сути всего тела. Так что к вечеру рука и плечо в жёстком каркасе гипса были, у меня перелом выше локтя левой руки был, также в каркасе торс, выявили, что два ребра сломаны. Ну это я знал, даже дышать было тяжело. Коленом занимались, но тут в основном компрессы, чтобы снять большой отёк. Даже раны заштопали. Лицо забинтовали, скулу поправили. Я был прав, свернули мне её.

Планы я не менял, личность Власова меня не интересовала. Даже если коммунисты решили отыграть назад, а то что из меня делали козла отпущения, было ясно как день, ничего не меняло. Так что как меня покормили с ложечки, медсестра делала, с добрыми глазами, и оставили одного, сиделка, а назначили такую, тоже вышла, я и задумался. Так вот, решение моё не изменить, всё это мной принято и осознанно. Были бы големы под рукой, я конвойную группу ещё там положил, в окружении, но главный особист армии, когда бумаги увидел пришлых, на цыпочках перед ними стелился, этот бы сбежать не дал. Ну или по пути бы их положил и сбежал. Однако опция големов заработала только когда я в камерах Лубянки находился. Да это всё уже не важно. Я месяц не только по часу на тренировки тела пускал, или на встречу с любовницами, но и анализировал, изучал людей вокруг, пока управлял соединениями, наладив работу штаба как надо, а то достало, что там много бардака было. Я оценивал местных, изучал как они живут. Нет, были и достойные коммунисты, хорошие люди, видел таких, тот же начальник разведки армии, которому я выбил орден за то, что он две дороги построил через болота, там вообще неплохо осыпал медалями тех, кто участвовал, но в большинстве партбилеты носили люди… Знаете, я даже не знаю как правильно их определить. Ну не скажешь же накипь человеческая, или случайные люди? После долгих размышлений, я стал их называть – приспособленцы. Именно они и творили ту дичь, что я видел, что левая пятка пожелает. Думаю, именно такие и уничтожили семью моих предков. Конечно же я старался их наказать, просто интересно что за этим последует, но тут Политуправление стояло горой за своих. И меня арестовали.

Стоит сказать, что я не собираюсь против них бороться. Да, у Власова высокое положение и с этой стороны можно попробовать, но я просто не вижу смысла. Тем более авторитет и карьеру генерала сознательно слил, лишь бы парней спасти от бойни. Надеюсь моя смена, тот генерал-лейтенант Кузнецов, что принял армию, не положит их всех в атаках. Да и пока идёт эта война, считаю даже подлым что-то менять. В хорошую сторону можно, в плохую точно нет. Сейчас все поднялись для защиты страны, не стоит им мешать. Я просто подожду, до начала девяностых, где коммунисты, выродившись окончательно, сами и разрушат свой строй. Это и есть моя месть. Просто не мешать им. А то что всю Лубянку зачистить, то это к моей неприязни к коммунистам никакого отношения не имеет. Просто личная месть. Знаете, а я ведь не был таким. Всё же изменения были. Тут и влияние генерала Павлова, его на коротком поводке и держали, шантажируя информацией о том, как он отомстил недругам. Очень мстительной личностью был. Похоже я взял немало разного от него, хотя просмотрел память и понял, что генерал всё же сволочью был. Я бы приказа убить всех, кто был на станции, не отдал. Даже по приказу сверху. Ещё и желание давит на мозги, женщин хочется просто до умопомрачения. Предпочту набрать себе любовниц добровольно на оккупированных землях, где партизанить планирую. Именно добровольно, я никогда не был насильником и не буду. А договорится, среди тех же полячек, это думаю труда не составит, вот и договорюсь, благо аурное хранилище вполне позволяет держать живое. Да, теперь по самому хранилищу. Для начала, что в нём имею. Ну я не мог обирать своих подчинённых, просто совесть не позволяла. Тем более у меня генеральский паёк и кормили очень хорошо. Да и голодно было. Да, две дороги, причём с односторонним движением, по одной нам только всё доставляли, по другой от нас вывозилось, так не было пробок, и доставка осуществлялась быстрее, но полностью снабжать армию всё же не получилось.