Эйлин тяжело вздохнула. Знала же, что не стоит заходить в ту комнату и уж тем более подглядывать.

– А все ты! – укорила она дом.

Особняк обиженно блямкнул, дверь за спиной приоткрылась, больно ударив девушку по спине.

– Ай! – она схватилась за ушибленное плечо. – Да что ты себе позволяешь!

Стекла в окне громко тренькнули.

– Ладно, я сама виновата! – призналась Эйлин. – Это было очень глупо спрятаться за кушеткой!

Половицы согласно скрипнули. Девушка грустно улыбнулась и отошла от двери. После случившегося ей не хотелось встречаться с хозяином дома. Эйлин опасалась не поцелуев, вряд ли граф осмелился бы повторить подобное в присутствии слуг. Скорее, предпочел бы поддразнивать девушку, а она находилась не в том настроении, чтобы отвечать.

Не зная, чем себя занять, Эйлин решила подшить подол бального платья. Она так увлеклась процессом, что опомнилась, когда дверь распахнулась.

– Ваше сиятельство? – Эйлин выпрямила спину и сразу охнула от боли, судя по полумраку, она весь день просидела, склонившись над платьем, и мышцы затекли.

– Вы что, шили? – ужаснулся Джаспер. Он подошел к девушке и бесцеремонно отобрал платье. – Здесь же темно!

– Не темнее, чем у меня в каморке под крышей, – возразила Эйлин. Боясь порвать наряд, она послушно разжала пальцы.

– Забудьте про те времена, – приказал граф. – А если вам хочется шить, зажигайте свечи. Благо в доме их много.

– Хорошо, – послушно согласилась Эйлин. – Кстати, зачем вы пришли?

– Проводить вас в столовую. Так и знал, что после случившегося днем вы предпочтете затаиться в спальне.

– С чего вы взяли? – девушка с вызовом посмотрела на него.

Взъерошенная, с покрасневшими глазами, она напоминала воробья, и Джаспер не смог сдержать улыбку.

– Сейчас без четверти восемь, – спокойно пояснил он. – А вы даже не переоделись к ужину.

Ему доставило удовольствие видеть, как девушка опускает голову.

– Вы правы, – призналась она. – Я действительно хотела избежать встречи с вами.

Она замолчала, делая вид, что увлечена работой, хотя руки дрожали и иголка никак не хотела втыкаться в ткань. Отметив это, Джаспер тихо хмыкнул.

– Эйлин, посмотрите на меня, – попросил он.

Девушка подчинилась.

– Вы не сделали ничего неприличного. Я поцеловал вас просто потому что хотел это сделать.

– Я знаю, – кивнула она, и граф Уорвик вдруг почувствовал себя последним негодяем. Эйлин рассказала ему, как стала изгоем, а он не придумал ничего лучше, чем наказывать ее поцелуем. Он тяжело вздохнул:

– Знаю, я поступил недостойно и прошу прощения.

– Ну почему же, я ведь сама пришла в вашу комнату и… подглядывала, – девушка с содроганием произнесла последнее слово.

Джаспер стиснул зубы, прекрасно понимая, что она вспоминает про его шрамы, испещрившие кожу.

– Не слишком приятное зрелище, верно? – иронично поинтересовался он, чтобы нарушить неловкое молчание, воцарившееся после ее слов.

Щеки Эйлин полыхнули румянцем.

– Кажется, вы хотели проводить меня в столовую?

Она встала и направилась к дверям, явно пытаясь избежать дальнейшего разговора. Граф кивнул и последовал за ней. В неудобном молчании они прошли в гостиную, где их ждала леди Вайолет. Достопочтенной леди хватило одного взгляда, чтобы понять, что что-то произошло, но что именно она выяснять не стала. Сделала знак лакею, который сразу же распахнул двери в столовую.

Ужинали они в мертвой тишине. Эйлин ожидала, что леди Вайолет заведет разговор, но та предпочитала загадочно улыбаться и хранить молчание.

Хозяин дома тоже не спешил начинать беседу. Девушка заметила, что он даже не притронулся к еде.