Единственное, что испортило настроние, так это физиономия Пряникова, которую я увидела, когда подошла к дому.

Он сидел на скамейке с букетом цветов. Вау. Третий букет за всё наше знакомство. Надо было раньше с ним расстаться.

Сергей подорвался с места, заметив меня. А я поняла, что мне совершенно не о чем разговаривать с этим человеком. Я устала от склок, разборок. И просто хочу с миром разойтись.

– Маруся, я тебя уже час жду. Нам нужно поговорить. Я обо всём подумал. Я хочу быть только с тобой. И мне всё равно, что ты беременная от другого. Я тебя прощаю, – на одном дыхании выдаёт бывший молодой человек.

Я была настолько в шоке от сказанного им, что даже не сразу сообразила, когда Сергей полез ко мне целоваться. И не успела вовремя отстраниться от его липких объятий. Влажные губы накрыли мои. А я несколько секунд просто стояла как громом поражённая.

– Серёж, ты свихнулся, – наконец отстраняюсь от него, с отвращением ощущая прохладный след его слюней. И не зная, насколько нетактично будет, если я сейчас сотру его рукавом. Как делают дети, когда их целуют троюродные тётки. – Ты забыл, что изменил мне?

– Давай в доме поговорим, – цедит сквозь зубы, – не дело это – при людях.

Закатываю глаза. Мне почему-то совершенно безразлично мнение этих «людей». Подумаешь, соседки будут судачить, какая я стерва. Всё равно квартира съёмная.

Но вздыхаю и сдаюсь.

– Ну пошли.

Только вот приглашать его в квартиру совсем не возникло желания.

– Маш, я признаю, что неправильно с тобой поступил. На меня какое-то помутнение нашло. Я испугался. Для меня тот секс ничего не значит. Я только тебя люблю, – он говорил и говорил.

А я смотрела, как двигаются его губы. На знакомую жестикуляцию. Слушала, как он начинает картавить оттого, что нервничает. Всё такое знакомое, родное. И такое уже чужое.

– Нет. Серёж, это так не работает. И к тому же я ведь с другим спала. Помнишь?

Пряников сжимает челюсти. Злится.

– Ты тоже совершила ошибку. Мы вместе ошиблись, – заключает он.

Прикрываю глаза, понимая, что не готова к такому разговору. Не готова рассказывать, в чём именно он не прав.

– Серёж, я устала. Мне нужно отдохнуть. Если ты хочешь выяснить отношения, давай это сделаем в другой день, – как можно спокойнее произношу.

Пряников выглядит как побитая собака. И мне вдруг становится его ужасно жалко. Но это совсем не то чувство, которое я бы хотела испытывать к мужчине.

– Хорошо, Марусь. Ты, главное, знай, что я не отступлюсь, – кивает он будто самому себе. Вручает мне букет и наконец оставляет меня одну.

Господи, неужели он думает, что между нами что-то ещё может быть? Впрочем, мне совсем не хотелось об этом рассуждать.

Как дотерпела до дня, когда Георгий должен вернуться в Москву, – не знаю. Места себе не находила. Всё валилось из рук с того момента, как моя решимость признаться окрепла.

В ресторане был кабинет, где Стрелец проверял документы. Я, зная, что он на месте, пробовала построить диалог с его помощницей.

– Георгий Александрович очень занят и просил его не отвлекать, – строго смотрит на меня из-под опущенной на нос оправы эта мадам.

– Скажите, что это вопрос жизни и смерти, – цежу сквозь зубы.

Женщина с недовольным видом снимает трубку.

– Георгий Александрович, к вам хочет зайти Мария Шишкина, – бубнит в трубку, разглядывая меня исподлобья.

А когда с удовлетворённым лицом кладёт трубку, понимаю, что ответ от шефа не в мою пользу.

– Георгий Александрович не может вас принять, – сообщает мне. – Я внесу вас в его календарь. Кажется, через неделю у него появится окно.