Мама, папа, мой шеф сделал мне ребёнка, но не помнит об этом?

Кошмар. Мои родители меня так не воспитывали.

С огромным трудом пересиливаю желание сбежать. Правду рано или поздно рассказать всё равно придётся. Если Стрельца я ещё могу сбросить со счетов, то родителей уж точно нет. Ведь это самые близкие мои люди, роднее них у меня – никого. И больше не на кого рассчитывать, а мне наверняка понадобится поддержка и помощь.

Конечно, есть ещё сестра, но у неё у самой трое детей. Ей и так приходится несладко. Не хочется грузить её ещё своими проблемами.

С трудом запихиваю в рот еду, не ощущая вкуса. Ложку за ложкой, только потому что не хочу начинать исповедь. И в какой-то момент ощущаю, что еда настойчиво просится обратно.

Поднимаю свои испуганные глазища на родителей, зажав рот рукой. И со всех ног несусь к фарфоровому унитазу. И сгибаюсь над ним, пока все съеденное не оказывается на его дне.

На лбу проступил пот.

Родители суетятся вокруг. А я устало прислоняюсь к стене, продолжая сидеть на полу.

– Мама, папа, я беременна.

Мама округляет глаза, потом удивлённо выдыхает:

– Дочка...

Наклоняется ко мне, проводит по волосам. Совсем как в детстве.

И слёзы начинают градом катиться по щекам. Чёртовы гормоны.

– Ну ты чего, моя хорошая? Не надо плакать, дети – это счастье! Даже не смей расстраиваться! Подумаешь, с отцом не сложилось... В жизни всякое бывает. Ну не плачь, девочка моя... – успокаивает меня мама, ласково поглаживая по спине. – А что Пряников? Ты ему говорила?

– Мам, дело в том, что отец не Пряников.

Мама отстраняется от меня и с тревогой заглядывает в глаза.

– А кто?

– Мой шеф на работе, – удручённо признаюсь я. Прости, мама, но вот такая распутная у тебя дочь.

17. Глава 17

Глава 17

Родители очень внимательно, вдумчиво слушали мою позорную исповедь.

Конечно, совсем непристойные моменты я оставила за кадром. Но они и без подробностей всё поняли.

– Гм, – прочищает горло папа, высоко подняв свои кустистые брови, – получается, вы оба делаете вид, что не узнали друг друга?

– Ну да.

Раскладываю из порванной салфетки мозаику на столе, не в силах посмотреть на родителей. Только слышу их тяжёлое дыхание.

– Да уж, взрослые люди, а ведёте себя… – неодобрительно цокает мама.

– Ты, дочь, в любом случае не переживай. – Папа кладёт на моё плечо свою широкую ладонь и слегка сжимает. – Мы люди простые, но не бедные. Справимся, даже если этот Стрелок…

– Стрелец, – поправляю папу.

– Стрелец не признает ребёнка. Не мы первые, не мы последние. Это ерунда. Жизнь – она длинная. Всё расставит на свои места. Правильно сделала, что всё нам рассказала. Мы твоя опора и всегда тебе поможем.

Проглатываю тугой ком, подступивший к горлу, смотря на папу с какой-то безграничной благодарностью.

– Спасибо, – сдавленно произношу.

– Главное – внучка́ к нам почаще привози, – следом приходит в себя мама. – А Стрельцу своему ты всё обязательно расскажи. Вдруг, он даже рад будет, что всё вот так обернулось. А покажи-ка мне его. Фотография есть?

Глаза у мамы загораются в предвкушении. И градус моего напряжения потихоньку падает. И накрученная мной в голове ситуация уже не кажется такой безвыходной. Я сама всё надумала и усложнила, представляя, как расстроятся родители. Может, и с Георгием будет так же?

Показала маме самую симпатичную фотографию Стрельца из всего многообразия, выданного Яндексом.

– Ох, дочка, – заговорщицки шепчет мама, пока папа отошёл заварить нам чаю, – очень красивый мужчина. Тебя можно понять.

– Очень, мам, – киваю, – и умный ещё.

И вдруг сама понимаю, что у нас со Стрельцом должен получиться замечательный ребёнок. Эта мысль так приободряет меня, что от родителей я еду почти счастливая в своём желании раскрыть все карты.