— Что ты такое говоришь? Мы не можем переехать. Здесь мама, она помогает мне с Даней… — начинает оправдываться бывшая, чем злит меня ещё сильнее.

— А здесь будет профессиональная нянька. Я найму квалифицированного специалиста, который разбирается с подобной проблемой, и мне стоит напомнить тебе, что твоё мнение не волнует меня? Либо ты переезжаешь сейчас вместе с Даниилом, либо я просто заберу у тебя сына. Думаю, ты должна понимать, что любой суд встанет на мою сторону, потому что у меня есть деньги на лечение ребёнка, а у тебя — нет.

Слышу негромкий всхлип и подумываю, что перегибаю палку. Возможно, так и есть, но иначе вести себя не получается. Мне не нравится, когда со мной спорят. Когда спорит человек, которому я больше не доверяю.

— Я услышала тебя. Сейчас начну собирать вещи, — бормочет Ира. — Дашь время до вечера?

— Дам. В восемь я приеду.

Я отключаю телефон. В покорности Иры слышится зловещая угроза снова воткнуть нож в спину, но больше я на это не куплюсь. Я прекрасно понимаю, что после того, как Дане сделают укол, Ира попробует сбежать с ним, но я достану её из-под земли, установлю за ней такой контроль, что единственным местом, куда она сможет сходить без наблюдения, будет туалет.

Камеры.

Звоню знакомому ай-тишнику и прошу его прислать бригаду, которая нашпигует мой дом камерами. Буду следить за своей бывшей везде. Пусть только попробует сделать шаг в сторону и лишится возможности общения с ребёнком. Я не зверь, и не смогу разлучить сына с матерью сам, но если она даст мне хотя бы малейший повод усомниться в её преданности…

Снова перед глазами появляется та устрашающая картина, после чего я вижу довольный взгляд Царёва, захлёбывающегося кровью в тот день, когда я как следует отмутузил его.

— Я сделал тебя по всем фронтам, Антип… Размазал по стенке. И ты можешь убить меня сейчас, но будешь вечно помнить, что я победил. Эмоции… Я вскрыл в тебе самые мерзкие эмоции, вся твоя чёрная душонка вылилась наружу. Ты ничем не лучше меня, если даже не хуже!

И хохот.

Противный, граничащий с истерикой хохот, от которого к горлу подступает тошнотворный ком.

С Царёвым у нас ещё со школьной скамьи шли распри. Какое-то время мы пытались показаться, кто круче: цепляли красивых девочек, получали хорошие оценки, порой доводили учителей до слёз. Я пытался выбыть из соревнования и сделал это, вот только оказался у разбитого корыта… Точнее, сердца. Влюбился, не замечая подвоха в поведении той, которой желал отдать своё сердце, вывернуть перед ней душу наизнанку.

Дурак.

Понимаю, что влюбился в мираж, в девочку, которую соткал в собственном воображении, из фантазий.

Хотел бы я изменить что-то теперь и узнать Иру лучше?

Не после предательства.

Она способна изменить, а измены я не прощаю. Никогда не смогу забыть то, что предстало моему взору, и пусть я толком не видел её лица, но отчего-то был уверен в том, что она получила удовольствие, большее от того, что предала меня.

Вспоминаю, как она смотрела на меня во время первой встречи после измены своим циничным взглядом. Тогда я понял, что все её признания были сказаны мне «для дела».

Собираюсь и еду на работу, даже не успев позавтракать. Важно убедиться, что дела в офисе идут нормально, а потом…

Потом я буду искать няню, которая сможет оказать моему сыну необходимый уход. Утром мы с бывшей поедем в хорошую клинику, и я оплачу этот треклятый укол. Остаётся надеяться, что он действительно поможет, потому что вчера я насмотрелся, как живут те, кому удаётся выжить с таким синдромом. Не хотелось бы такой жизни для моего сына.