Два дня я ездила по папиным друзьям и знакомым, но как только выяснялось, что к этому делу приложил лапу Измайлов, все умывали руки. К концу вторых суток, данных мне, пришлось ехать в офис к этому уроду, откуда я уже больше не вернулась домой, подписав с ним договор на рабство. В России это ещё называется "согласие на брак". Обещание своё Родион сдержал, отца отпустили. Только мужчина, естественно, запретил мне даже открывать рот о том, что он сам в тюрьму папу и запихал. А то ведь непонятно, конечно... Отец не верит мне, что я вдруг сама согласилась на брак с Измайловым, но мне лишь приходится улыбаться и убеждать его в том, что никакого скрытого смысла тут вовсе нет.

Да, чёрт возьми, он увидел, как Ева лижет его дорогие ботинки…

И до сих пор он меня шантажирует отцом. Сказал, что если я попробую сбежать или что-то сделаю с собой или с ним – отец тоже «исчезнет». Сказать об угрозах папе я не могу – он попытается действовать, чем разозлит это чудовище ещё сильнее. Измайлов в красках мне рассказал, что будет, если папа попытается меня забрать. А объяснить отцу, почему ему нужно всё бросить и бежать, тоже не получится, сказав реальную причину – он не оставит меня. Получается замкнутый круг – я не могу сбежать, пока папа рядом и в поле зрения Родиона, а он не уйдёт, если узнает, что я в самом настоящем плену…

Помочь может только кто-то третий, кто рискнёт бросить вызов этому монстру.

Ян.

Но он не захочет мне помогать… Чёрт, я сгнию здесь, в этой золотой клетке, вынужденная услаждать Родиона, чтобы не вызвать его гнева. Он всё предусмотрел, Сатана чёртов…

15. 15.

На следующий день я решила съездить проведать отца. Ян остался в машине, пока мы с папой пили чай в нашей бывшей с ним кухне.

– Как ты, как жизнь семейная? – спросил он меня, внимательно вглядываясь в лицо.

Что я ему скажу? Что завтра возвращается домой мой муж, и меня кидает в дрожь от одной мысли об этом?

– Все нормально, пап, – отпила немного чая и ответила как можно более непринуждённым тоном. – Завтра Родион возвращается домой из своей лаборатории.

– Понятно. Он уже и мои аптеки поднял на новый уровень всего за месяц.

– Потому что он имеет сам интерес к ним.

– Да, но это не отменяет того, что твой муж – человек дела.

Папа всегда старается искать плюсы в сложившейся ситуации, чему я всегда поражалась и сейчас пытаюсь перенять это умение, иначе скоро сойду с ума от сплошной чёрной полосы в моей жизни.

– Ты выглядишь странно, Ева. Глаза будто потухшие. Ты скрываешь от меня что-то, я вижу.

Папа знает свою дочь, а я вовсе не умею врать, но разве я могу признаться ему, как все обстоит на самом деле?

– Пап, брось ты, – обняла его, прижавшись к щетинистой щеке. – Ничего я не скрываю.

– Ты не любишь своего мужа, дочь. Я ведь чувствую. Ну зачем ты с ним связалась?

– Не люблю. Но на то были причины, важные для меня. Главное, что он любит меня. Стерпится-слюбится. Надоели мне эти мальчики, не способные на мужские поступки, понимаешь?

– Не очень. Но если ты сама сделала такой выбор, то дело твоё. Ты ведь взрослая уже.

– Да, пап, конечно, сама сделала.

– Ева, – схватил он меня за руку. – Я тебе говорил уже – не смей жертвовать собой ради меня. Ты – всё, что у меня есть в этой жизни. Даже бизнес не так важен. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Это взаимно, пап, – я нежно поцеловала его в щетину. – Я сегодня заберу Джуну. Очень скучаю по ней.

– А Родион не против?

– Разрешил. Если не будет пакостничать.

– Ну, если вдруг набедокурит – вези обратно свою бандитку.

– Па-а-а-ап, – снова прижалась к любимому и сильному плечу. – Ты самый лучший в мире папа.