Тут в голову пришла одна мысль… Он не только может помочь, Ян – единственный, кто мог бы меня вытащить отсюда.

Резко села в кровати. Ведь для него это реально, если только он захочет.

Чёрт! А я уже всё испортила… Или нет? Как бы мне понять, если ли у меня шанс получить его поддержку? Он мог бы спасти отца. Мне папа не поверит, что нужно бежать. Родион и так уже прибрал его бизнес к рукам, давя на него положением моего мужа. Отец уже сказал, что частично бизнес уже принадлежит не только ему. Не хочу знать, какими путями Измайлов его заставил, но на себе испытала, что делать он это умеет, как никто.

Ради отца я бы на многое пошла. Я и так уже как… проститутка. А Ян мне хотя бы нравится… Может быть, он поможет мне, если я буду с ним ласковее?

Мысли ужасные, кто бы спорил, но иначе мне не уйти. Если отец поблизости, Родион всегда может им меня шантажировать. Поэтому я не могу сбежать – Измайлов непременно навредит ему очень серьёзно в отместку мне. Он и моё согласие на брак так получил – когда понял, что мне на себя плевать и за свою жизнь я не особенно переживаю, он принялся за отца.

Когда бизнесмен увидел меня впервые в доме папы, начал меня преследовать, словно маньяк. Я не знаю, что за мания у него началась, но он на всё готов был пойти, чтобы «нагнуть» меня. Особенно его злило, что я бегаю от него, а от поцелуев меня воротит. Однажды даже плюнула в лицо, за что он чуть не изнасиловал меня в какой-то подсобке. Если бы нас не прервали случайно и не вступились за меня, даже не знаю, чем бы это всё кончилось тогда. Просто мой ад начался бы тогда, а не чуть позже. После этих событий по дороге с учёбы меня перехватили два лысых амбала и потащили в офис Родиона.

Меня завели и вышли, а Измайлов откинулся на спинку своего кресла и сказал:

– Подойди ближе.

Я сделала несколько шагов к столу и снова остановилась, нервно сцепив похолодевшие руки перед собой.

– Ты понимаешь, для чего ты здесь?

Понимаю, конечно. Таким, как ты, в лицо не плюют… Сейчас потребует извинений. Но в ответ лишь молчала, опустив глаза. Родиона злило, когда я его игнорировала. Он встал и стремительной походкой подошёл ближе, схватил за подбородок, вздёрнув довольно больно его вверх.

– В глаза смотри, когда я с тобой говорю. Я требую извинений. И вообще советую быть поласковее. Я ведь могу и тебя уничтожить, и твоего отца. Тебе зачем проблемы? Вопрос не в том, что ты особенная. Таких, как ты, я найду много. Просто ты меня оскорбила, и за это придётся отвечать. Извиняться будешь. Не словами, разумеется.

Даже не буду говорить, куда при этом он положил мою руку себе! Я отдёрнула её, как будто коснулась раскалённого чайника, и выпалила:

– Я не буду этого делать. Отстань от меня!

Родион зло уставился на меня, засунув руки в карманы дорогих брюк.

– А ты продолжаешь себя закапывать ещё больше, да? Что ж, выбор твой.

– Ты мне противен, ясно? Что ты ко мне прицепился?

– Противен... – хмыкнул Измайлов. – Хорошо, иди.

Неуверенно глянула на него и осталась стоять на месте. С чего он вдруг такой стал сговорчивый?

– Иди, сказал. Отпускаю тебя.

Я молча развернулась и пошла к двери. Уже взялась за ручку и услышала в спину:

– Ты придёшь сама, Ева. Я ещё увижу, как ты лижешь мои ботинки.

Я тогда очень испугалась и не знала, чего ждать. Я не могла поверить, что такие мужчины существуют – я не нужна была ему, бизнесмен просто хотел меня унизить и показать мне моё место за то, что я не захотела его.

Спустя пару дней пропал отец, он не вернулся домой и не отвечал на звонки. Зато мне позвонил Родион и сказал, что папа находится в СИЗО, на него заведено уголовное дело по нескольким статьям, и всё очень серьёзно. Курьер привезёт мне документы, чтобы я ознакомилась и поняла, что всё это правда. Но он мог бы помочь. Взамен на мою покорность. Он хотел, чтобы в течение двух дней я пришла сама и сделала всё так, как хотел Измайлов, иначе отец не только попадёт на зону, но ещё и в адские условия, которые длиннорукий Родион ему там устроит за мою несговорчивость.