—Честно? Нет. Опять твоя зазноба? —Боря ухмыляется и игриво перекатывает в руке бокал с коньяком. —А давай ты пригласишь ее к нам с Аней на дачу, посмотрим хоть на это восьмое чудо света, — смеется по-доброму, но стукнуть хочется все равно.

От нерадужной беседы опустошение в грудной клетке достигает своего предела. Морально выпотрошен. Душевно истощен. Предельно заебан всей катавасией. Запредельно подыхаю в тоске по ней. 30 неотвеченных сообщений. И только сегодня я получил ответ на последнее злобное извещение: «оставь меня в покое».

А ты просто вырви мне сердце и все, чего мелочиться? Не оставлю я тебя в покое, и буду долго терроризировать, пока ты не поговоришь со мной. НЕ взглянешь своими омутами на меня, чтобы я захлебнулся от нежности в попытках удержать себя в руках. Мечтаю коснуться нежного лица, провести губами хотя бы по щеке, хотя бы «по-дружески»

Руки помнят манящее тело, прижимающееся ко мне в попытках найти убежище и защиту.

Радует только то, что я пробил старое дело и нашел много чего интересного. Через пару дней адрес самоубийцы, посмевшего тронуть Есю, будет на руках. Пока что есть лишь имя. Антон. Ну и гандон ты, Антон.

Печально хмурюсь и допиваю содержимое стакана.

—Она ни за что на свете не согласится со мной куда-то ехать.

Боль в теле разносится со скоростью света, стоит мне только приподняться. Именно сегодня рабочий день проехался по мне бульдозером, потому что последний пациент оказался сынком не последнего мужика в городе, и, разумеется, на операцию вызвали меня. И только потому, что мы всю ночь собирали очередное лего из оторванных конечностей, сейчас сидим в 12 дня и хлестаем коньяк. Сбылась мечта идиота — расслабляться на рабочем месте.

—А что ты сделал для того, чтобы она сказала «да» с момента нашего последнего разговора? — друг заинтересовано приподнимает бровь.

—Ничего хорошего уж точно. Она видела меня с Лерой. И знаешь…как-то факты играли не мне на руку.

Боря отставляет стакан в сторону и хмуро поглядывает на меня.

—Не могу поверить, что я ошибся. Этот взгляд спутать ни с чем другим я не мог! Какого лешего ты вновь связался с этой Лерой. Хоть бери и увольняй. Знаешь..., — замолкает на пару минут, отворачиваясь к окну, — я начинаю думать, что именно эта должность медсестры должна быть упразднена, потому что все, кто ее занимает, приносят нехиленько так проблем на наши головы.

Облегченно выдыхаю и наконец-то открыто смеюсь. Точно ведь. Катюха пыталась достать Борю всеми возможными и невозможными способами, а Лерка меня. Ну ладно, у Борьки хоть ничего не было, потому что там вообще Анна Благоразумова головного мозга в последней стадии, а мне чего было терять — ну чего отказываться от пирожного? Кто ж знал, что очень скоро меня будет ждать трехэтажный торт вместо спредовского пирожного? Да и знали мы друг друга ещё до больницы, периодически трахались, раз в пару месяцев, как встречались в клубешниках. И каждый раз забывал имя. Недавно вот запомнил. 

—Да кинул я ее сразу же, просто хотела сыграть на публику обиженная женщина.

Боря присвистывает и начинает смеяться.

—Зная тебя, нужно Есе вообще ходить с телохранителем, чтобы какая обиженка не пустила в ход свои коготки в отместку за украденное сокровище, — икает от смеха, а мне не до шуток. Окно неожиданно хлопает, разнося чужеродный звук по кабинету. Заставляет меня окаменеть.

 Скольких я так опрокинул? Не счесть. Многие вопили о мести, вот только как мне отомстишь? Максимум — расклеенные прокладки на лобовухе моей тачки. Но то тоже решилось слишком быстро и без особо негатива — я же врач, ну месячные и месячные, ну прокладки и прокладки. Тоже мне шок-контент. На потеху соседям даже сам отклеил и со смехом налепил себе на задницу. Оказалось, что краска. Слабаки.