Я глубоко вдыхаю этот запах и от восторга прикрываю глаза.

—А вот и она! — стоит только войти в главные ворота, как со всех сторон на меня посыпались блестки и конфетти.

Немногочисленные друзья детства, двоюродная сестра с племяшом наперевес, ее муж, и пара одногруппников — вот и вся компашка.

 Взгляд нервно оглядывает ребят и не может зацепиться за еще одного человека. Не пришел. Секундная боль все же дает о себе знать.

—Не сметь грустить ни по какому поводу, — сестра умело ловит мои изменения в настроении, и подойдя ближе, шепчет эту фразу в самое ухо.

—С днем Рождения, — толпа ревет и вновь звуки взрывающихся хлопушек разрезают пространство, а содержимое этих самых хлопушек укрывает меня новой партией блестящих бумажек.

—Спасибо вам, ребят. Мне очень приятно, что вы все пришли.

Мы усаживаемся в огромном зале ресторана под звуки изумительного джаза. Яркие огоньки гирлянд дарят щемящий душу покой. 

Реки шампанского и столько же сока, ведь в нашей компании не пили двое — я и моя сестра, плещутся в бокалах присутствующих.

 И нет ни капли печали, мне просто не дают опечалиться, пока в очередной раз рассматривая зал, мой взор не цепляется за слишком знакомые мертвецки бледные глаза. Холодные, способные одним лишь взглядом, погрузить человека в вековые льды.

Артем снисходительно кивает мне и приподнимает заполненный до краев стакан с янтарной жидкостью, а затем махает рукой  в сторону выхода. Но я делаю вид, что ничего не замечаю, и лишь слегка поддергивающийся глаз, и внезапно выпавшая из рук вилка, выдают волнение. 

Он же вальяжно восседает в компании нескольких девушек и уж точно не испытывает трудностей в достижении внутреннего равновесия.

Жжение. Отвратительное жжение кожи не дает мне просто расслабиться. Ну что с того, что он тоже оказался тут? Он в компании людей, до меня ему точно нет дела. Вообразила себе невесть что, тьху.

—Я пойду узнаю насчет горячего, — шепчу Марусе на ухо и улыбаюсь всем присутствующим.

Уверенно прохожу в знакомую дверь, за которой скрывается администратор, но внезапно меня толкают в проход и сильные холодные руки зажимают рот, от чего паника сковывает мое тело, что я даже двинуться не могу. Отвратительный, противный шепот в ухо окончательно добивает:

—Попалась, птичка!

Холодный пот прошибает тело похуже разряда тока, однажды я уже испытала подобное и зареклась сделать все от себя зависящее, чтобы никогда вновь не оказаться в подобной ситуации. 

Но я не делаю ничего. Руки безвольно болтаются вдоль тела, и лишь сковавшее напряжение в мышцах может указывать на сопротивление.

—Мы сейчас с тобой выходим вооон в ту дверь, — тонкий палец указывает на аварийный выход. —Даже отпущу тебя, если не будешь кричать, — но делает ровно наоборот, сцепляет мои руки за спиной. —Но ты будешь, потому идем так.

Панический ужас. Больше ничего. Я вся — сгусток страха, животного и беспощадного. Невесть откуда взявшиеся слезы мешают обзорности, но Артем слишком сильный и может меня понести, если я вдруг заартачусь. 

Мысль о настолько близком контакте вынуждает меня до боли сжать зубы и упрямо идти вперед несмотря на трясущиеся конечности.

—Хочешь знать, почему так?

Но я не произношу ни звука. Лишь вдыхаю ненавистный запах, исходящий от холодной руки. Не зря все моё естество ещё в первый раз вопило об опасности, интуиция.

—Ты мне понравилась, очень, — опускается носом к яремной вене и жадно вдыхает. Ничего, кроме отвращения и ненависти я не испытываю.

Господи, Есеня, ты можешь побороться, можешь. Ты сильнее, чем думаешь. Просто отключи чертову панику и сделай хоть что-то!