В то же время надо было довести наши политические консультации и военные переговоры с англичанами и французами до логического конца, то есть до полного разоблачения провокаторской политики «демократического» Запада.

Так обстояли дела летом 1939 года на западном фланге СССР.

На восточном фланге, в Сибири и на Дальнем Востоке, всё было схоже. Там имели место антисоветские провокации англичан, подталкивающих к большой войне с СССР уже Японию. 22 июля 1939 года в Токио было подписано соглашение Ариты – Крэйги. Министр иностранных дел Японии Хатиро Арита и английский посол Р. Крейги договорились о том, что Британия признаёт создавшееся положение в Китае и «особые нужды» там японских Вооружённых сил и обязывается не поощрять какие-либо акты или действия, «мешающие японским вооружённым силам в Китае в удовлетворении этих нужд».

В это время был в разгаре советско-японский конфликт на Халхин-Голе. И соглашение Ариты – Крэйги было не чем иным, как заверением Англии, данным Японии, что бритты развязывают руки японцам в их экспансии в сторону СССР и гарантируют безопасность Японии от английских силовых действий, несмотря на предыдущие антианглийские действия Японии.

Характер намеченных на середину августа 1939 года тройственных англо-франко-советских военных переговоров в Москве был заранее определён тем, что со стороны СССР представительную делегацию возглавлял нарком обороны СССР и член Политбюро Ворошилов, а со стороны Англии и Франции – полуотставной адмирал Дракс и второстепенный генерал Думенк. Причём оба, в отличие от Ворошилова, не имели никаких серьёзных полномочий. Это выяснилось уже в первый же день переговоров – 12 августа 1939 года.

Вот ещё одна политическая деталь того лета: даже в условиях реальной угрозы нападения Германии поляки категорически отказывались пропустить на свою территорию советские войска для защиты Польши. Поляки отказывали даже в аэродромах!

Поэтому все действия СССР по прекращению этого политиканского балагана и нормализации отношений с Германией были не только оправданными, но и единственно целесообразными.

«Демократический» Запад хотел спровоцировать Германию на военный конфликт с Россией, а Японию – на расширение уже возникшего конфликта и, соответственно, поставить Россию перед фактом войны на два фронта.

Однако Сталин решил иначе.

18/VIII-39

Кручусь на все стороны. Что надо:

1) Продолжить по Наркомату. Надо

а) Усилить работу по линии Особого Бюро. По всем линиям, особенно по боеприпасам и по авиации

б) работать по извращениям Ежова, особенно по пересмотру дел и высылке

в) усилить работу по Границе. Время скоро будет горячее. Надо крепко усилять. Отдельно по японцам.

г) усилить по Разведке, люди проверку в основном прошли, теперь можно работать. Особенно надо по Англии и Америке. Через них можно наблюдать немцев.

д) Не ослаблять линию по правым и по вскрытию врагов. Сидит еще по углам много

е) Шире вести работу по специальной связи. Дело нужное, надо для Наркомата и вообще.

ж) Усилить промышленные управления. Надо расширять структуру, приблизить к задачам. Будем много строить в центральных областях и в Сибири, и дальше.

Вроде главное все, а то можно всю азбуку перебрать.

Еще надо подбирать кадры. Кадры решают все, если ты их хорошо подобрал.

2) Надо самому лучше разобратся (так в тексте. – С.К.) самому (так в тексте, дважды. – С.К.) по сводкам по политическим делам в Европе и по положению у нас по Промышленности. Тут много бардака и недоделок. Вредители само собой, но много просто разгильдяев и [тунеядцев]. Надо НКВД крепко взять под контроль.