Охотник вытащил из седельной сумки фляжку, отвинтил крышку и сделал глоток. Поморщился, а затем открыл рот графа и влил туда добрую порцию.

– Аргх! – выдохнул ректор, резко открыв глаза и рефлекторно сглотнув бурду. – Вы меня добить… кха… решили? Что за керосин?

– Вы как себя чувствуете, ваше сиятельство? – торопливо осведомился Бульдог, отойдя от ректора, принявшего сидячее положение.

– Бывало и лучше, – прохрипел тот, кашлянул и прикоснулся пальцами к двум красным точкам на шее. – Что теперь со мной будет? Я умру? Стану вампиром?

– Поживём – увидим, – философски ответил я, протягивая руку графу.

Тот схватился за неё и встал на ноги, а потом сумрачно проговорил:

– Хотелось бы больше конкретики.

– А конкретика такова… Мы идём в Леснянск, – сказал я, проведя рукой по лысой голове. – И по пути будем наблюдать за вашим самочувствием, господин ректор.

– Вы даже не попытаетесь отомстить этой вампирше? – удивился Бульдог, выгнув брови. – На вас это не похоже, сударь Ратников.

– Отомщу, если получится, но не буду ставить месть во главу угла. И да, я хочу пройти через Врата Богов – это ответ на ваш вопрос, господин граф. Он весьма отчётливо пляшет в ваших глазах.

– Но ведь эта вампирша сказала, что лич не может стать богом, – протараторил ректор, продолжая трогать шею. – Да и вообще, я так понял, что богом может стать один из миллиона, а то и нескольких миллионов.

– Я не лич, а архимаг в теле лича. И у меня есть основания полагать, что я всё-таки могу стать богом.

– Может, вы сперва отправите нас с Бульдогом домой, а уж потом будете пытаться пройти через Врата Богов?! – выпалил изрядно разнервничавшийся граф, вскочивший на ноги.

– Если я не стану богом, то хрен вам, а не возвращение домой. Я не знаю, как это сделать.

– Вы меня обманули? – промычал охотник, осуждающе глядя на меня.

– Где же я тебя обманул? Я сказал, что сделаю всё возможное, дабы отправить тебя домой. И я не отказываюсь от своих слов. Ваше сиятельство, хватит уже проверять клыки, ведите нас в Леснянск. К утру мы должны быть там.

– Вам-то хорошо говорить, вас вампирша не кусала, а я теперь бог знает кем стану, – проворчал граф, но всё же посмотрел на звёздное небо и двинулся в ту же сторону, куда убежала Рыжая. Видать, она тоже направляется в Леснянск.

– Господин ректор, мыслите позитивно, – проговорил я, покосившись на Бульдога, который закинул на плечи седельные сумки.

– Куда уж позитивнее, – саркастично буркнул тот, шелестя опавшей листвой, покрывающей узкую тропинку.

Он шёл первым, я за ним. Бульдог замыкал нашу крошечную процессию. При этом охотник не спускал цепкого взгляда с ректора, а его лапа всё время шастала неподалёку от рукояти топора.

Я же по большей части наблюдал за окрестностями ночного леса, прислушиваясь к чуйке. Она мне говорила, что вокруг нет живых крупных существ. Однако по пути встретилось несколько мёртвых. Благо они лежали под землёй. Кажется, трупы лесных разбойников, а может их жертв.

Постепенно мрак становился всё более серым, а ночные птицы и животные сменялись теми, что любят дневной свет.

Вскоре показался и край багрового солнца. Его лучи осветили лес, сорвав последние штрихи мрака. На изумрудной траве заблестела роса, а целый хор птиц встретил светило переливчатыми трелями.

– Что-то мне дурно от солнечных лучей, – пожаловался ректор, смахнув со лба капельки пота, вызванного долгой, монотонной дорогой.

– Эффект плацебо. Вы уверовали в то, что станете вампиром, вот и верите в ту херню, что приписывают этим кровососущим существам, – сказал я, совсем не чувствуя усталости, хотя прошёл уже не один километр.