Словно овцу на закланье меня подвели к зеркалу, подняли руки и положили раскрытыми ладонями на поверхность. Зверский холод тут же пронзил меня насквозь, проникая, казалось, в самую душу.

— Т-ты мерзкая девч-чонк-ка, — протянул призрак, — не смей помогать королевскому ублюдку-с. У нас-с ес-сть ис-стинный король, его время уж-же приш-шло.

Тело онемело, меня заморозило практически полностью. Кое-как оторвав мои руки от зеркала, унесли куда-то порталом. Сознание было при мне, но тело осталось неподвластным. Только и могла моргать, застыв в одной позе.

Меня положили на кушетке, всё, что было доступно моим глазам, потолок. Белый в мелкую трещинку, который я успела изучить до оскомины, как и фразу, что мне сказал призрак. Вокруг меня кто-то бегал, гремел чем-то железным. Периодически в поле моего зрения появлялся ректор с озабоченным лицом.

— Не спи Мария, сейчас мы тебе поможем, — произносил одну и ту же фразу, как заезженную пластинку, а потом уходил. Спать хотелось сильно, но раз нельзя, старалась развлечь себя как могла. Считая трещины на потолке и перебирая события недолгого дня. Ужасно хотелось зевать, но рот не открывался.

Сколько я так пролежала, сама не понимала, пока изнутри не начало жечь огнём, словно посадили на раскалённые угли. Адская боль сковала всё тело и сил бороться не осталось. Кто-то кричал или плакал, разобрать не могла. Я горела, но продолжала смотреть на потолок. Так, словно стал для меня ориентиром, что жива, пока его вижу. Всё остальное было не важным, а когда глаза закрылись, открыть не нашла сил. Миг и меня не стало.

Проснулась или очнулась под нервную дробь, словно кто-то выстукивал военный марш, что сильно раздражало. Попробовала пошевелить руками, с трудом, но смогла. Ощущения были странными, словно нахожусь под толщей воды, которая давит. Открыла глаза и поморщилась от яркого света. Вязкая субстанция, покрывала все моё тело, снаружи осталась только голова. Брезгливо поморщившись, обвела помещение взглядом. Белые стены, дверь, окна не видно, но светло. Корыто или ванна, в которой я лежу. Стул, пол, покрытый серой плиткой. Любителя марша не нашла, но уже готова была взорваться, чтобы прекратить издевательство. И тут послышались шаги, кто приближался ко мне со спины, чуть шаркая. Почему-то, когда ограничен в действиях, обостряется слух, зрение, обоняние, если с первыми двумя всё в порядке, нос вообще ничего не чувствует. Закрыла глаза, оставив только щёлки, чтобы подсматривать, увидела сквозь ресницы седого мужчину, что склонился надо мной и поводил руками вдоль тела.

— Пора бы вам проснуться, юная леди, — произнёс ворчливо, — скоро вернутся ваши мучители, — покрутил рукой в воздухе, — опекуны, чтобы забрать, а вы спите.

Открыла глаза, увидела чуть мутный взгляд старика и добрую улыбку.

— Ну вот, так уже лучше, — произнёс добродушно, — королевский целитель, — покачал головой, поцокал языком и вздохнул. – Учителей тебе надо хороших с даром работать, а то ведь чуть не выгорела.

Моргнула совершенно, не понимая, о чём он говорит, а целитель тем временем продолжил.

— Два сильнейших мага и допустили подобное. Хорошо хватило мозгов за помощью прийти. Правда, король ужасно разозлился на их самоуправство. Особенно в свете последних событий, но о том они расскажут тебе сами.

Смотрела внимательно на старика, образ его плыл, морщинистое лицо под определённым углом казалось молодым и гладким, мутные серые глаза, ярко-синими, а бледные, бескровные губы, полными и почему-то знакомыми. Сгорбленная фигура, плыла, показывая широкие плечи. В нос ударил запах куриного помёта и сырой земли, а цвет ауры показался грязным. Бросив взгляд на одежду, убедилась в своих догадках. Устало зажмурилась, сохраняя образ, надеясь дожить до прихода опекунов, но тут сознание вновь поплыло, не оставляя надежды на спасение.