Весьма показательно, что в отечественных арт-терапевтических публикациях, подготовленных психологами, педагогами, философами или врачами, вопросы материальной составляющей художественной деятельности практически не затрагиваются, а приводимые в них примеры созданных работ демонстрируют крайнюю обедненность художественной стороны арт-терапии. Доминируют рисунки, выполненные карандашами, а основной акцент при их обсуждении делается на содержании и почти не затрагивается форма. Характерное для ряда отечественных специалистов стремление использовать широкий диапазон разных форм творческого самовыражения, включая в терапевтический процесс не только изобразительные средства, но и движение и танец, ролевую игру, музыку или элементы литературного творчества, также не способствует их более глубокому чувствованию и пониманию природы и роли художественных материалов и изобразительной продукции. Возможно, давая клиентам дополнительные средства для самовыражения, такие специалисты не позволяют им получить и интегрировать более глубокий и качественный опыт художественной деятельности как одного из важнейших каналов проявления личности. Полимодальность терапии во многих случаях уводит в сторону от художественной стороны терапии или даже ее обесценивает. Поэтому необходимость обогащения отечественной теории и практики арт-терапии знанием и опытом визуальных искусств очевидна. Без этого российская арт-терапия успешно развиваться не сможет.

Развитие арт-терапии как помогающей деятельности, основанной на использовании художественной экспрессии клиентов, неразрывно связано с развитием форм и приемов изобразительного искусства в XX – начале XXI в. За этот период существенно изменялось представление о том, что такое изобразительное искусство, какие функции оно выполняет и какие средства и материалы использует. Очевидно, что пионеры арт-терапии как из числа художников, так и психоаналитиков и врачей, практиковали ее в середине XX в., опираясь на бытующие в тот период в западном обществе формы художественной практики, испытывавшей на себе мощное влияние разных направлений авангардизма. Для них, в частности, характерна экспрессивная направленность изобразительной деятельности, придание повышенного значения неограниченной творческой свободе и индивидуализму художника.

Это поддерживало в арт-терапии понимание изобразительного творчества как спонтанного, интуитивного процесса, который не должен считаться с внешними ограничениями, что вполне согласовывалось с психоаналитическим пониманием природы художественного творчества и форм его использования в психотерапии. Не случайно, пионер динамически-ориентированной арт-терапии Наумбург призывала к использованию простых для освоения и манипулирования материалов, таких как постерные краски и масляная пастель, позволявших клиентам (среди которых было немало детей с разными психиатрическими диагнозами и нарушениями в развитии) выражать себя более спонтанно. Это якобы давало большие возможности для выражения бессознательного.

Другой пионер западной арт-терапии, Крамер, в своей работе с детьми также отдавала предпочтение простым материалам как более подходящим для разных стадий развития ребенка. В то же время она считала, что подростки могут быть готовы применять новые изобразительные средства (Kramer, 1962). Начиная с ранних экспериментов Наумбург и Крамер, многие арт-терапевты предпочитали использовать в основном простые материалы. Они подчеркивали, что арт-терапия не направлена на развитие художественных навыков и создание качественной изобразительной продукции. Ее приоритетом является самовыражение и самопознание (Betensky, 1973; Wadeson, 1987). Тенденция упростить для клиентов задачу спонтанного самовыражения, необходимого для успешной аналитической терапии, привела, однако, к определенному обеднению художественной стороны западной арт-терапии, особенно того ее крыла, которое было больше связано с психоанализом и другими направлениями психотерапии (арт-психотерапия).