Мозг гудит от скорости, от свежести её духов, за белым шумом возбуждения не улавливает искомый сигнал. Нужно где-нибудь остановиться, всё взвесить. Лишь бы не в тесном пространстве машины, здесь влияние Маши слишком велико. Бросив быстрый взгляд на притихшего паучонка, сворачиваю с главной дороги. Я, кажется, знаю одно место, где мои две крайности можно уравновесить.

– Озеро? Арбатов, ты в своём уме?! Я натерпелась такого страху, чтобы в итоге оказаться не дома, даже не в пределах города, а на каком-то смердящим тиной озере?

– Будешь возникать, окажешься не "на", а в нём.

Маша мелко дрожит, стоя по колено в мокрой траве, и цветом лица мало чем отличается от этой самой тины, но всё равно, мерзавка, очень красивая. Золотисто рыжие волосы каскадом укрывают жемчужные плечи, губы бантиком, платьице в обтяжку, пайетки, будто чешуя сверкают в свете фар. Смотрю и дух захватывает. Мысленно даю себе затрещину и тяну её к старому причалу. Я не любоваться сюда приехал.

Разбухшая от сырости древесина громко трещит под нашими подошвами. Это наш с Димой причал, символ нашей детской дружбы, а об руку со мной – наша с Димой головная боль. Остановившись ровно на середине, разворачиваю Машу спиной к озеру. Моросит. Бледное лицо переливается каплями – в каждой бриллиантом холодный свет ксенона. Такое притягательное, смотреть – не насмотреться. Такое неземное, что страшно прикоснуться, однако я касаюсь – крепко сжимаю руками дрожащие плечи, но не для того, чтоб согреть. Или да?

Нам нельзя.

Или можно?

– Ну же, Золотая рыбка, исполни моё желание, – мягко тяну её на себя. – Всего одно.

Её дыхание разбивается о мои губы. Вдох-выдох... вдох-выдох...

И я срываюсь... падаю... падаю...