«Значит, меня ждет что-то подобное? Но я этого не хочу, я уже успела полюбить этого малыша…» — тут я тихо заплакала, прижав руки к животу.

— Это беда всех женщин-сосудов… Одни умирали, кончая жизнь самоубийством, другие теряли рассудок. — Покачал он головой.

«Как мне сбежать отсюда?» — это был главный вопрос, который крутился у меня в голове.

— Мне тоже некуда сбежать. Весь мир принадлежит Ниратам. Они везде тебя найдут, у тебя же артефакт вшит, — он сожалеющее покачал головой.

«В другой мир?» — сказала я первое что пришло на ум.

Старик поднял голову и посмотрел на меня, что-то обдумывая.

— Это хорошая идея. Я отдам последние силы, чтобы помочь тебе. За пределами этого мира Нираты бессильны.

«Если бы была возможность, я бы забрала вас с собой. Не хочу, чтобы вы исчезли... совсем» — я искренне сочувствовала духу.

— Спасибо дитя, но это невозможно. Недалеко мир прародителей, там до сих пор живут наши потомки. Они совсем другие, хотя тоже называют себя Ниратами. Источники там сильны, их уважают. Женщина — Мать с большой буквы. Здесь их считают гибридами, грязными кровью…

«Как туда попасть?» — мне стало страшно, но в душе затеплилась надежда.

— А ты готова?

«Да!» — я подскочила на месте.

Старик засветился, вобрав в себя воду. Источник полностью иссяк. Засветился овал, затянутый словно пленкой.

— Иди дитя, пусть тебе помогают предки, — сказал старик и внезапно уменьшился. Опал облачком на влажную траву, расходясь по ней. На месте выемки от воды сформировался сгусток облачка в форме маленького сиреневого бельчонка. Недолго думая, взяла зверька в руки и шагнула в овал. Он натянулся, обволакивая мое тело, словно вода, и начал смыкаться у меня за спиной. Я обернулась, посмотреть на поляну. Сердце испуганно дёрнулось, на расстоянии метра от меня стоял огненный иномирец. Он упал на колени и протянул ко мне руки.

Я дотронулась до живота, представила словно взяла младенца на руки, укачивая. А ему кулаком показала, как будто вырываю себе сердце, и отрицательно покачала головой. Надеюсь, он понял, что я хотела сказать. Я смотрела в его глаза, которые расширились от понимания. Он замахал в отрицании руками, но окно прохода со звоном захлопнулось, и я осталась в лесу одна, не считая маленького бельчонка в моей руке.

Огляделась: нет ни дороги, ни просвета. Дикие заросли. Были только знакомые камни и большой шумный ручей. Я присела возле него, пытаясь унять сердце, которое шумно билось в груди. В горле опять пересохло, я зачерпнула воду из ручья и с жадностью напилась. Брызнула каплями влаги на бельчонка, мне казалось, что он совсем не живой. Зверек зашевелился, сел на моей ладони и посмотрел по сторонам. Я опустила его на землю ближе к берегу. Бельчонок сразу нырнул в воду. Я едва успела подхватить его, боясь, что он захлебнется.

«Дитя, оказывается я не только жив, но и являюсь твоим хранителем! Наши источники, услышав меня, отдали последние силы, чтобы я остался с тобой», — бельчонок тронул меня крошечной лапкой. Я могла слышать его мысли.

«Что делать дальше, здесь даже тропинки нет, сплошной лес», — я оглядывалась, ища хоть какое-то подобие дороги.

«Сейчас будет! Попрошу этот источник!» — бельчонок радостно прыгал по траве. Надо дать ему имя, или спросить, может оно уже есть у него?

«У меня нет имени, буду рад принять его от тебя» — ответил малыш.

Я смотрела на это крохотное сиреневое чудо, и идея была только одна:

«Сиреневый Lilac, Лил, если мальчик, Лила, если девочка».

Он задумался и начал усиленно осматривать себя, пытаясь определить пол.