Ох-х, спасибо, Змей, ты просто волшебник.

Морда Назарова перекашивается еще сильнее.

Ну просто картина маслом, век бы любовалась. Или нет…

— Ты угощаешь? — мило улыбаюсь я, поворачиваясь и любуясь куда более приятным лицом Эрика. — Разумеется, как я могу тебе отказать.

Прощелыга-Змей оттопыривает локоть.

— Показывай, где тут у вас прилично кормят, ciliegina, — фыркает он удовлетворенно, — только не вздумай вести меня в пиццерию, ты знаешь, я их терпеть не могу.

Предложенный локоть я цапаю с большой охоткой.

— Настя! — Назаров преодолевает свой ступор, уже когда я почти прикоснулась к ручке входной двери. — У тебя рабочий день, вообще-то.

Вспомнил? Надо же, а я думала, так и простоит с окаменевшей мордой до вечера.

— У меня плавающий обеденный перерыв, Денис Викторович, — я даже не поворачиваюсь к нему лицом, — и если вы вдруг решили, что вправе его для меня запретить, повнимательнее почитайте Трудовой Кодекс, пожалуйста.

Дверь я закрываю спокойненько, воздержавшись от того, чтобы ею хлопнуть со всей дури, как хотелось десять минут назад.

Все вышло гораздо лучше, чем я ожидала.

— Спасибо, что подыграл, — это я произношу уже в лифте, на всякий случай — когда съехались створки, — импровизация это и вправду твой конек.

— Обращайся, крошка, — Эрик сверкает ослепительно-белой яркой улыбкой, а потом двигается ко мне, буквально зажимая меня между стеной и своим телом, — а теперь давай обсудим обещанный мне приз. Сегодня вечером, у меня. С меня ужин, с тебя вино, хотя… Нет, у вас паршивое вино, это я тоже возьму на себя. Просто надень стринги на свою шикарную попку. Вряд ли они есть у тебя в запасе, ты же играешь в скромницу. Так что купи их ради меня, договорились? Или мне все-таки помочь тебе выбрать?

На самом деле это не мужчина, это какой-то инкуб во плоти. Демон похоти и разврата. Никем другим ему просто не полагается быть. Потому что — даже с учетом того, что мои мысли заняты совсем не тем, и внутри меня происходит целое цунами из невырвавшихся наружу эмоций, даже так — у меня начинают пылать щеки и в животе начинает что-то шебуршиться. Уж очень вкрадчивый и эротичный Змей выбрал тон. Вот только не надо лезть к женщине в трусы, когда она не в настроении.

— Но-но, — фыркаю я, слушая, как медленно притихает горечь в моей груди, — я обещала тебе шанс на выигрыш. А не прыгнуть в твою постель прямо сегодня. Я, так и быть, рассмотрю твою кандидатуру поближе. Вот сейчас рассматриваю. Нет, ты не в моем вкусе. Все, мы в расчете. Arrivederci!

Я не дожидаюсь, пока итальянец поймет, что именно я сказала — ныряю под его рукой и выскакиваю из лифта, так кстати распахнувшего свои двери.

— Ах, ты, маленькая бестия, — судя по возмущенному возгласу Эрика за моей спиной — он уже настроился на быструю победу и не ожидал от меня такой изворотливости.

А если судить по быстрым шагам за моей спиной — лучше бы мне прибавить скорости, а то меня догонят. И, кажется — еще и покарают!

Я пролетаю двор на одном адреналине. Всему виной джинсы, которые я сегодня надела — маленький бунт против вечного назаровского «моя жена не будет ходить в штанах, она должна быть похожей на женщину». Вот только…

Ой, какая я все-таки оптимистка — надеялась от него убежать.

Змей настигает меня уже за аркой, ловит за руку и дергает к себе так резко, что мне было проще расстаться с кистью, чем оказать внятное сопротивление.

Будь я на каблуках и не будь я в прошлом танцовщицей — я бы потеряла равновесие и упала бы на него. В его длинные руки да на широкую грудь, разумеется. Идеальный расчет с точки зрения Эрика.