– «Альбион»… – потирая веки, пробормотала я. – Знакомое название.

– Это особая операция, направленная на подавление сопротивления и полный разгром Касты мимов, – пояснил Арктур.

Полномасштабные военные действия в сердце Сайена. Я приподнялась на локтях:

– Думаешь эта… как ее… Виндемиатрикс представляет серьезную опасность?

– Последние два столетия ей вменялось наблюдать за свободным миром. Наверняка она воспользуется приобретенными навыками, чтобы разыскать Касту мимов и внедриться в нее.

– Надеюсь, Рантаны предупредили Светляка и Элизу.

– Даже не сомневайся.

Каста мимов еще не готова дать бой. Первоначальный раскол ослабил ее структуру, а «Экстрасенс» парализовал работу на месяцы. И вот теперь новое испытание.

В столице по-прежнему действовало военное положение, улицы кишмя кишели солдатами. Элизе и Светляку, правящим в мое отсутствие, придется пахать круглыми сутками, чтобы помешать «Альбиону» загасить искру революции.

– А чем заняты Рантаны?

– Психопомпы – не слишком надежные гонцы, поэтому мы стараемся с ними не откровенничать, но перед нашим отъездом Тирабелл поведала, что намеревается восстановить агентурную сеть Альсафи и продолжить вербовать союзников.

– Вот и славно.

Фильм закончился. Арктур удовлетворенно кивнул – на семь баллов из десяти – и поднялся:

– Пора принимать ауру. Скоро вернусь.

Он прекрасно понимал, чем рискует, но голод не тетка.

– Будь осторожен.

По пути к двери Арктур остановился и набросил мне на плечи второе одеяло, бережно подоткнув края. Едва он скрылся за порогом, мои мысли вернулись к угрозе, нависшей над Лондоном.

С армией я сталкивалась неоднократно, а вот в шпионских играх не смыслила ровным счетом ничего. Мария Огненная как-то обмолвилась, что лишь благодаря шпионажу Сайен подавил восстание в Болгарии. Внедрившись в ряды оппозиции, «кроты» уничтожили ее на корню. Нельзя допустить, чтобы это случилось с Кастой мимов.

Даже в бегах я оставалась темной владычицей и несла ответственность за судьбу Синдиката.

Истощенный организм требовал свою порцию сна. Около полуночи меня разбудил стук входной двери. Доковыляв до первого этажа, я забрала принесенные продукты и рассовала их по полкам холодильника и шкафчиков.

Под еще неостывшим багетом обнаружился конверт с картой цитадели, добытой Альбериком по моей просьбе. После короткого созерцания я сложила карту и спрятала в карман.

Вряд ли Сайен выследил меня в Париже. А из опасений пошатнуть веру в правящий режим легионеров вообще могли не уведомить о моем бегстве.

Я умела невидимкой скользить по улицам, умела обводить преследователей вокруг пальца. Настало время применить мои навыки. Риск, разумеется, огромный, но дурные вести с родины притупили страх. Нельзя просто сидеть и ждать милостей от «Домино».

В Лондон я приехала испуганным ребенком, а покидала его в статусе королевы преступного мира, в совершенстве овладевшей искусством сплетаться с цитаделью воедино. Пора мне познакомиться с Парижем, наладить контакты с местными ясновидцами и выручить Касту мимов.

В первый же день мое внимание привлек тюбик краски для волос на полочке в ванной. Отвинтив колпачок, я щедро намазала кудри и выставила таймер. Походы в душ по-прежнему давались с трудом; кое-как пересилив себя, я смыла алую, цвета застарелой крови, краску. Высушенные феном локоны блестели и отливали медью. Как…

Как у отца.

Отец.

Рот наполнился слюной. Я скорчилась над раковиной, до боли впившись пальцами в ее края.

Его больше нет. Казнен. Перед внутренним взором вновь замелькали жуткие кадры: взмах позолоченного меча, кровь, капающая с лезвия. Из зеркала на меня укоризненно смотрела та, что обрекла родного отца на гибель и, в своей войне против Сайена, пальцем не пошевелила, чтобы его спасти.