— Да? Ну и ладно, — махнула рукой Лариса. — Давай тогда просто помолчим…

Но, долго молчать она, похоже, не умела. Поскольку уже через каких-то десять шагов, зябко поежилась и поглядела вверх.

— Как думаешь, эта жуть скоро закончится? А то у меня от нее прям мурашки по коже. Все время кажется, будто смотрит кто-то.

— Не знаю… Но, могу тебя успокоить. Еще древний царь Соломон сказал: «Проходит все. И это тоже пройдет».

— Скорее бы. Люди реально с ума сходят. Да ты и сам сегодня видел. Чуть не убили парня. Из-за пачки сигарет. А что в городе твориться… Шурин как с дежурства придет, как начнет рассказывать. Хоть уши затыкай. Представляешь, третьего дня один псих молотком забил насмерть тещу, жену и троих детей. Из-за того, что его любимая команда проиграла. Сперва выбросил в окно телевизор, а потом…

— Психов всегда хватало, — пожал я плечами. В молодости подрабатывал на скорой, так что и повидал и наслушался. Еще и не такое вытворяли. Под синькой или химией.

— Не скажи… — не согласилась Лариса. — Хватало… Но чтоб вот так, массово, раньше не было. А сейчас, каждый второй волком глядит. Того и гляди в горло вцепится. Я уже даже Верке сказала, чтобы сдачу всю до копейки выдавала.

Я хотел что-то ответить, но тут метрах в десяти перед нами словно материализовалось три мужских силуэта. Как там у классика было, о выскочившей будто из-под земли любви? Здесь и сейчас любовью и близко не пахло, а вот недоброй аурой повеяло очень даже отчетливо. Троица отработанно разошлась в стороны, беря нас в полукольцо. На какой-то миг мне даже почудились невидимые нити, протянувшиеся от них в нашу сторону, и связывающие нас всех в одно целое.

«Нарвались…» — мелькнуло в голове. Кулаки сами сжались, а колени тот-час заныли с утроенной силой, напоминая, что мне давно не сорок, и строить из себя героя не получится при всем желании. Но не бежать же, в самом деле.

Собрав в комок нервы, я поднял голову и, держась как можно увереннее, встретился глазами с тем, кто двигался посредине троицы. Тот недобро сощурился. Из-под ресниц полыхнуло багровым отблеском, словно в костре не до конца прогревшие угли разворошили. Но это вряд ли… Луна. В ее свете все кажется красным.

Несколько секунд мерялись взглядами… буквально ощущая как дрожат от напряжения, соединяющие нас нити, словно натянутые струны, а потом наваждение в один миг исчезло.

Троица, словно по команде, дружно развернулась и, не отрывая глаз от асфальта, гуськом, один за другим, вразвалочку перебрела на противоположную сторону улицы. А я стоял, ощущая как противно, будто перед дождем, ноют колени, а по спине ползут ручейки пота.

И что это было? Звери оказались сытыми, сочли нас невкусными? Или проблема в чересчур развитом воображении, а на самом деле — это работяги, идущие со второй смены, и мечтающие лишь о том, как быстрее доползти до дома, ужина и кровати?

— М-да…

— Я чуть не описалась… — пробормотала тихонько Лариса, с силой сжимая мою руку. — Уфф… Хорошо, что ты был рядом.

Плечи сами расправились и даже живот удалось немного втянуть. Героем быть приятно, даже если ты ничего для этого не сделал.

— Если хочешь, могу каждый вечер тебя провожать?

— Хочу…

Какое-то время шли молча, а потом Лариса развернулась, привстала на цыпочки и поцеловала меня в губы.

— Спасибо, Миша… Мы пришли. Я вот в этом доме живу… — указала на парадное, рядом с которым мы остановились. — К себе не приглашаю. У меня дома еще четверо. Но… если хочешь… Могу к тебе завтра на чай зайти. В обедний перерыв.

Кто ж в здравом уме и трезвой памяти от подобного отказывается? Даже если и в самом деле только на чай. Все какое-то разнообразие.