– Ну и чё? В детском мире игрушку купил? – один из парней ухмыльнулся, чуть наклонив голову. Смех по кругу пронёсся между ними, и от этого смеха страх Сергея, казалось, загустел, сдавливая грудь.

– Не таких вертели, – хмыкнул один из парней и сделал шаг вперёд, словно вообще не видя оружия перед собой.

В следующий миг пистолет выстрелил. Глухой звук разнёсся над двором, оставляя после себя мгновенную, зловещую тишину. Сергей застыл, словно не понимая, что только что произошло. Перед ним стоял тот самый парень, которого он только что ранил. Он смотрел на Сергея широко раскрытыми глазами, молча, а затем медленно приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать. Пошатнувшись, он сделал шаг назад, затем ещё один и рухнул на землю.

Сергей не мог осознать до конца, что натворил. В его голове царила пустота, от которой веяло первобытным страхом. В этот момент позади раздался звук приближающейся сирены, которая завыла так громко, что буквально резала воздух. Площадь двора осветила вспышка фар, а затем клаксон полицейской машины оглушительно пронзил тишину. Ребята, которые стояли вокруг Сергея, в мгновение ока бросились кто куда, оставив его одного среди теней и пустоты.

Не успев сообразить, что делает, Сергей снова нажал на спусковой крючок. Пистолет выстрелил ещё раз. Один из убегающих вскрикнул, падая на асфальт, его тело тяжело ударилось об землю. Этот звук, глухой и окончательный, заставил Сергея содрогнуться. Пистолет выпал у него из рук и, звеня, упал на землю.

Не было времени думать, анализировать – он просто сорвался с места и бросился бежать.

Сергей бежал без цели, не разбирая дороги. Асфальт стелился перед ним серым ковром, облитым мягким светом редких уличных фонарей, а город словно замер в молчании, позволяя ему раствориться в тенях. Холодный ночной воздух резал лёгкие, но он не останавливался, слыша только тяжёлое биение сердца и невыносимый гул крови в ушах.

Наконец, его шаги привели его к огромной, пустой ночной парковке торгового центра. Прожектора, едва освещающие гладкую бетонную поверхность, казались одинокими маяками, бессильными разогнать тьму вокруг. В этом обширном, пустынном пространстве Сергей рухнул на колени, его тело содрогнулось, словно вся тяжесть последних минут обрушилась на него разом. Он закрыл лицо руками, чувствуя, как сдерживаемый страх и невыносимая боль прорвались наружу.

Он кричал, выплёскивая отчаяние в пустоту. Крик рвался из его груди так, будто там, внутри, находилось нечто, что нужно было вырвать силой, избавиться от всего ужаса, накопившегося в душе. Его пальцы впивались в волосы, и он чувствовал, как острые кончики ногтей царапают кожу, но боль едва касалась его разума. Руки дергались, рвали волосы, сжигали голову, но эта физическая боль тонула в пучине внутреннего страха, который словно ядовитый туман заполнил его изнутри.

Земля под ним казалась зыбкой, и он падал всё глубже в свою агонию. Слёзы стекали по его лицу, будто вода, смывающая последние остатки надежды. Слова, рвущиеся из его рта, терялись в холодной тишине пустой парковки. Казалось, что его никто не слышит, что он окончательно потерян в этом огромном, бесчувственном мире.

Внезапно он услышал шаги.

Сергей вздрогнул и замер, подняв голову. Два силуэта медленно приближались к нему, сквозь туман его сознания прорезались фигуры в форме. Росгвардейцы двигались спокойно, но уверенно, их лица были холодны и суровы, а взгляды насторожены, словно они точно знали, кто перед ними.

– Документы, – произнёс один из них, даже не пытаясь скрыть раздражения. Голос звучал, как ледяной поток, разбивающий его отчаяние на кристаллы страха.