Те были слишком консервативны и даже немного наивны. Рожденные в Советском Союзе они свято верили в те ценности, которые для современной молодежи стали неприемлемы.

Брат и сестра давно научились жить по своим волчьим законам, не выходя за рамки приличия и не мешая предкам верить в то, что их дети живут по правилам, навязанным им с детства. Но современный мир давно изменился, а с ним и общество, которое жило теперь по другим законам природы. И чтобы не создавать конфликт поколений и не разочаровывать своих родителей, дети считали своей обязанностью всегда и во всем соглашаться с предками, но жить так, как диктует им настоящее время. К тому же, после смерти бабушки и деда, отец стал часто жаловался на сердце, а значит, лишний раз тревожить его было ни к чему.

Их договор приносил свои плоды. В семье царил мир и покой.

Никто из родителей так и не узнал о первой Милкиной любви и ее неудачном сексуальном опыте. Предки до сих пор считали, что женщина должна вступать в отношения только после брака и брат с сестрой всячески поддерживали в них это верование, хотя, такое положение дел давно уже вышло из моды.

Он вспомнил, с каким трудом сестра оторвалась от безбашенного Константина, как плакалась ему в жилетку прося мужского совета. Как бегала через окно на свидание к Алексею, а он, Антон прикрывал ее, открывая под утро входную дверь, стараясь не разбудить спящих родителей.

А потом наступила очередь Милы спасать любимого братика. Первая драка и привод в полицию закончился без последствий. Антон сделал выводы, а Мила, почувствовав себе матерью Терезой приобрела опыт коммуникации с органами правопорядка.

Родители так и не узнали о случившемся, а брат и сестра избавили себя от нотаций. Мама наверняка завела бы шарманку о чести отцовского мундира, а тот нервно бы ходил по комнате, объясняя непутевому сыну или дочери прописные истины.

Дети давно научились жить своей жизнью, решая возникающие у них проблемы самостоятельно и не привлекая к ним своих родных. И все от этого только выигрывали.

Излюбленным местом обсуждения их личных проблем была крыша дома на Малой Пироговской. У каждого жильца был ключ от чердака, куда периодически заглядывали брат с сестрой.

Так сложилось, что они старались обсуждать самые сокровенные свои проблемы вне квартиры, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Оба понимали, что и у стен есть уши и для серьезных разговоров чаще всего выбирали чердак их дома. У брата и сестры даже имелось кодовое слово, которое было сигналом для встречи на чердаке.

Вот и сегодня, в погожий октябрьский денек Антон с Милой расположились на высоте птичьего полета наблюдая за живущей абсолютно своей жизнью Москвой. Никому не было до них никакого дела, а значит, они спокойно могли обсуждать интересующие их вопросы, без вмешательства извне.

Шум городской суеты, башенки церквей, Москва-река в окружении пурпурного багрянца деревьев, все это вызывало восторг у тех, кто видел это впервые. Для Антона с Милой это было обыденностью.

Они уселись на один из парапетов и замолчали. Каждый впитывал в себя свою Москву, со ее звуками и шорохами, боем курантов и звоном проезжающего внизу трамвая.

Первой оторвалась от созерцания сестра.

– Что случилось, Антон? – спросила она строго.

С момента выписки Мила заметила в поведении брата значительные перемены. Казалось, он стал намного старше, все время молчал и о чем-то думал. Девушка не мешала ему, понимая, что, когда-нибудь брат поделится с ней своими печалями.

– Ты о чем? – удивился парень.