По правде говоря, это не было такой уж необходимостью, ведь никто и никогда не бросил бы сиротку на произвол судьбы. Дети, свои ли, чужие, считались даром богов, и каждый житель Первогорска готов был принять Полю под свой кров и разделить с ней все, чем владел. Таковы были традиции гор, таковы были здешние люди.

Поле просто не повезло попасть в единственную семью в городе, в которой царили совсем другие нравы.

И хотя она, приемный ребенок княжеского рода, жила в роскоши, все равно оставалась в просторном доме пришлой.

Для всех, кроме Егорки, который прилип к ней банным листом едва не с первого дня. Мальчишку не пугало, что новоявленная сестрица ничего не знала и ничего не умела, чаще пела, чем разговаривала, а иногда, когда сильно пугалась, рычала по-волчьи. Скорее это его безмерно восхищало.

А потом он придумал пролезть на Гиблый перевал, и это все изменило.

***

Впереди показались сторожевые вышки, и Поля невольно прибавила скорости. Голоса духов становились все тише и тише, пока не исчезли совсем. Нейтральная зона занимала всего пару километров, и спустя совсем короткое время фура остановилась на площадке контрольно-пропускного пункта.

Открыв дверь, Поля спрыгнула вниз, с удовольствием потягиваясь. Женя Петровна, начальник КПП, уже спешила к ней, и было в этой флегматичной немолодой женщине что-то непривычно стремительное.

— Поля, — сказала она с необычайным волнением, — Андрей Алексеевич распорядился, чтобы ты пулей к нему, как только вернешься. Да и мне велено с тобой.

— Прям пулей? — скисла Поля. — А мы же вроде ничего такого не делали, да, Жень Петровна? Мы же вроде нигде ни в чем не виноваты.

Любой вызов к князю не обещал ничего хорошего, а уж такой срочный — тем более.

Сотрудники КПП уже открывали фуру, чтобы тщательно осмотреть все товары, доставленные из Загорья. Осмотр обычно занимал около двух часов, во время которых Поля пила чай и слушала байки. Потом ей нужно было перегнать тяжелый грузовик в Первогорск, а там она могла бы пару дней отдохнуть, прежде чем отправиться в обратный рейс.

— Да едем же, — поторопила ее Женя Петровна. — А фуру мальчики на склад отгонят. Да вон хоть Петька.

— Есть отогнать фуру на склад, Жень Петровна! — глухо донеслось откуда-то из кузова.

— Машину хоть прислали или требуют на ковер своим ходом? — уточнила Поля.

— Сам Постельный за нами примчался, — округлила глаза ее собеседница.

Ах, если еще и сам Постельный, то дело вовсе труба.

Где предки Александра Михайловича Постельного, подручного князя по всем вопросам, подцепили такую фамилию, догадаться, конечно, было несложно. Но проявлять фантазию крайне не рекомендовалось. Был этот человек мнителен и обидчив, а также расторопен, энергичен и влиятелен.

Погладив на прощание родную фуру по теплому боку, Поля поплелась вслед за Женей Петровной на стоянку. Предъявила пропуск на выходе — формальности прежде всего, будто ее не знал тут каждый в лицо.

После их с Егоркой вылазки на Гиблый перевал правила на КПП сильно ужесточились. Всю прежнюю команду отправили на дальние штольни, а Женя Петровна самым неожиданным для себя образом получила повышение.

Слыханное ли дело! Двое детей пробрались на закрытую территорию и чуть не ухнули насмерть в пропасть.

Егорку-то сразу повело, едва они бегом преодолели нулевую зону и голоса духов зазвенели в воздухе. Позже он говорил, что слышал и маму, и старшего брата Даньку, которого даже не помнил толком, и саму Полю, хоть она и была совсем рядом. Вот и рванул к обрыву. Поля прежде про Гиблый перевал и его особенности не слышала вовсе, поэтому не сразу сообразила, что происходит с мальчишкой, но за воротник привычно ухватила, чтобы далеко не убежал. С этим сорванцом всегда приходилось держать ухо востро.