– Да-да, я ищу что-нибудь поесть, – пробормотала я и окинула взглядом прекрасный сад.

Впрочем, теперь, когда я могла рассмотреть любую мелочь, этот сад уже не казался настолько восхитительным, насколько я навоображала в сумерках. Половина изогнутых деревьев пожелтела, потому что им элементарно не хватало воды. Декоративные горбатые мостики через песочно-каменные клумбы где-то рассохлись, где-то облупились. Всё, куда падал взгляд, казалось обветшалыми останками некогда неземной красоты, хотя и хранило очарование в необычных формах гладких камней, в отцветших, но пышных кустах рододендронов и в изогнутых дорожках, покрытых похрустывающим гравием.

Колючий ветер дул в спину, беспардонно подталкивая и неприятно холодя кожу. Я гуляла и гуляла по тихому саду и, когда уже отчаялась найти хоть одну живую душу, внезапно увидела юношу, разгружающего телегу с двумя колёсами и нехитрым деревянным каркасом. Он сноровисто и чуть суетливо ставил на ступени замка корзинки с какой-то снедью и что-то бормотал под нос, явно подгоняя самого себя. Ему оставалось перетащить ещё четыре плетёнки, а потому, боясь, что не успею поговорить с единственным встреченным человеком на всю округу, я крикнула:

– Э-э-эй! Погодите, пожалуйста!

Вместо того чтобы воспитанно остановиться, выпрямиться и поговорить с девушкой, этот малый уронил груз. Корзина выпала, из неё покатились огурцы, авокадо, кабачки и пучки спаржи. Наплевав на валяющуюся на ступенях еду, парень рванул к телеге и принялся вынимать оставшиеся короба.

– Да погоди же ты, кому говорят! – крикнула громче, но мои слова подействовали на этого невротика словно удар плетью: он резкими дёргаными движениями принялся сбрасывать корзины прямо на землю.

Я поняла: ещё чуть-чуть, и незнакомец просто убежит от меня! Нет, так дело не пойдёт. Я рванула со всех ног к мальцу и, когда тот схватился за ручки телеги, чтобы удрать, с силой дёрнула его за рукав.

– Стоять, кому говорю! – рявкнула во всю мощь лёгких. Получилось так грозно, что я даже сама немного опешила. Ого, оказывается, как я умею!

Парень, не поднимая взгляда, внезапно бухнулся на землю, подтянул колени к животу и, судорожно всхлипывая, принялся биться лбом о землю.

– Умоляю! Пощадите! Четыре младших сестры, я единственный сын у родителей! Умоляю! Будьте милосердны! Деревня Опавших Цветов должна была вчера преподнести вам щедрый дар! Не гневайтесь, о Лорд Чернильных Небес!

Я кашлянула, слегка отступив от ненормального.

– Да никакой я не лорд, по мне что, не видно? Я девушка.

Впервые за всё время парень догадался посмотреть на того, кто его окрикивал. Очень осторожно, как в замедленной съемке, он поднял голову и осмотрел мои сандалии, затем задержался на голых коленях, шумно сглотнул, дёрнул головой – и наконец-то мы встретились взглядами.

Раскрасневшееся от слёз веснушчатое лицо, короткие и встрёпанные, как у воробья, волосы с рыжеватым отблеском, полоса глины на левой щеке и блестящие глаза с расширенными от страха зрачками. На вид мальчонке лет четырнадцать, не больше.

– А кто вы тогда? – тихо не то прошептал, не то просипел подросток.

Я подумала, что на это ответить. «Сама не знаю». «Потерялась и ничего не помню, но мне кажется, что я не отсюда». «Меня сюда притащила птица-переросток…»

Глаза мальчика всё ещё были размером с блюдца.

«Нет, всё не то…»

Вздохнув, я ответила:

– Меня зовут Лорен. А тебя?

Он шумно сглотнул.

– Ёси. Вы наложница Лорда Чернильных Небес?

Я задумчиво почесала затылок. Вот это словечко, почему с него хочется расхохотаться? Я бы сказала «любовница».