— Ну, так расправь его!

Слишком много!

Так жёстко, так клёво!

— Расправляю, — с усмешкой ответил любовник и со всей дури залепил вглубь меня резким толчком.

Я охнула, вскрикнула от резкой боли и какого-то невероятного чувства наполненности.

Из глаз посыпались звёзды.

Я хотела соскользнуть, но твёрдая рука держала меня за плечо, и мужчина делал поступательные движения, выбив меня из реальности.

— Узкая, жаркая, — слышала я его голос. — Нин… Нин.. — задыхался Санёк.

— А! А! — ответила я в полный голос.

Уже не понимала, что происходит, только чувствовала тяжёлый член внутри себя, который пробивался в какие-то глубины, до куда никто никогда не дотягивался. И это было больно, и это было невероятно сладко.

От этой страсти!

От этого безумия, я просто кончала, но как-то странно. Напряжение было невероятным, тело пробивали судороги, так оргазм ещё не накатывал.

Стонала при каждом толчке, он уже лыка не вязал, хватал меня за волосы, впивался острыми поцелуями в шею.

А я царапалась, извивалась под ним.

Меня так никто не натягивал!

Вот это взял!

Толчок – мой вскрик, немного ослабил хватку – стон.

Задыхаясь и трясясь всем вспотевшим телом, Санёк вышел из меня наполовину.

— Не-ет, — захныкала я. — Верни!

— Окей, держи, — тяжело выдохнул потный, разгорячённый мужчина, вставил член обратно.

Со зверством наращивал темп. Хлюпало влагалище, бились с громкими шлепками бёдра об бёдра, разрывая тишину комнаты. И меня даже не пугало, что нас услышат на улице.

Рычал разъярённый мужчина, тонко ныла я.

Живот окаменел, боль скрутилась в неистовое удовольствие. Резкие движения создавали тяжесть.

Не в силах сдерживаться, не зная, куда деться, я сквозь зубы закричала. В кулак собрала простынь, ухватилась другой рукой за его плечо.

Гибко изогнулась под пылким любовником и бурно кончила.

Томительное, мучительное желание от глубокого проникновения получило исступление.

Оргазм унёс куда-то далеко, я потеряла время и пространство. Блаженная встряска, эйфория!

Продолжало трясти и трясти.

Напряжение не спадало, мышцы задеревенели, и я вцепилась в Саньку мёртвой хваткой. Дергалась в сладостных судорогах.

Отпускало медленно. И вроде расслаблялась, тело становилось мягким, но накатами пробивала мелкая дрожь.

Он вышел, щёлкнула резинка.

— Да, ты зажигалка, — слабо, прерывисто прошептал Санёк. — Скромная девочка Нина. Это было круто… Это просто незабываемо.

Я не смогла ответить, пыталась рассмотреть комнату, но из глаз лились слёзы.

— Нин, ты чего? — с усмешкой спросил Сашка, тяжело дыша.

Нежно поцеловал мои щёки. Упал рядом и сгрёб меня в свои объятия.

Я липла к нему, он ко мне. Тела взмокшие остывали медленно. Бьющиеся сердца ни сразу успокоились.

Положила голову ему на плечо, балдея от нежных ласк жёстких ладоней.

— Как вино? — усмехнулся Санька.

— Не видишь? Нормальное.

— Реальное! Можешь ещё выпить.

Он улыбался. Даже в этой полутьме было видно, какие красивые, ровные и белоснежные у него зубы.

— Саш, почему ты такой идеальный?

— Ну, это не так, — почесал нос, глядя в потолок.

— Тогда скажи мне о своих недостатках.

— У меня их нет, в этом и есть мой недостаток.

— Какой ты самовлюблённый и самонадеянный, — шутливо разозлилась я. — Такого не бывает.

— Могла бы хоть немножко пофантазировать, — Саша опустил тёмный взгляд. — А у тебя есть недостатки?

— Нет, как и у тебя.

— Идеальная пара, — он закинул мою ногу к себе на живот. — Это ещё не всё, не расслабляйся.

— Мне бы такого раза хватило надолго.

— Брось, Нин, мы только разогрелись.

— А я думала это пик жары.

— Ничего подобного

— А! Да! Я вспомнила, у тебя же лето без минета.