Всё было в этом поцелуе: и ответы на мои вопросы, в том числе. Теперь мы тоже украшение этого туристического города: достаточно красивая, молодая пара, где мужчина крепкий и сильный, а женщина высокая и хрупкая.

Лёгкое головокружение и сладкий аромат лета, переплетённый с запахом приятного мужчины.

Оторвавшись от блаженного слияния, мы смотрели друг другу в глаза, и сбивалось дыхание.

Нужен секс. Плавочки мои уже мокрые.

— Это было клёво, — он потянул меня в аптеку.

Я пьяная без вина, стояла за его широким плечом, упиралась иногда в него лбом, когда Сашка покупал презервативы и отпускал шуточки.

Молодая аптекарша, с лёгкой завистью на лице, улыбалась нам.

О, да, Санёк впечатлял, если честно. И дело не в его внешности, хотя было на что посмотреть. Он обаятельный, притягивающий, очаровывающий и располагающий к себе почти сразу.

У меня создавалось такое чувство, что именно с Сашкой три года прожила, а не с Олегом. Имена он – мой сожитель, поехал со мной в неожиданный отпуск. Именно с ним мне хорошо.

Я не хотела сейчас испортить всё, пусть будут презервативы.

— Бутылочку вина, — вдруг попросила я, когда мы вернулись на улицу, — чтобы окончательно расслабиться.

— Почему нет, — он прихватил меня за талию. — Я больше не пью, а тебе можно.

Лавка с местным вином предлагала отдыхающим так много на выбор вкусного и разного, что я задержалась там.

— Персиковое или вишнёвое?

— На коньяке абрикосовая наливка, — подсказал Санёк, приготовив свою золотую карточку. — И фужер одноразовый.

Где-то недалеко играла музыка, гуляли так поздно загорелые люди. Ездили по дороге машины и скутеры, здесь ночная жизнь бурлила. Я пила вино из пластикового фужера, Санька чокнулся со мной банкой лимонада.

И мы не спешили к нему на квартиру, но я знала, чем это закончится, поэтому выпила немного, для храбрости. Такой момент нужно запомнить.

2. 2 Чуни без куни

Этот дворик! Чудесный сад, атмосфера радости и настоящего отдыха. И я, подвыпившая, разомлела от своего счастья. Ведомая почти незнакомым мужчиной, выкинула одноразовый фужер в урну у входа в дом, где всего восемь квартир.

— Сколько же лет этому дому? — ошарашенно спросила я, когда вошла внутрь.

Окутало прохладой. Было похоже было на общежитие. Сразили именно стены, как в мазанке, побелённые. Неплохое освещение, четыре простенькие двери.

— Не меньше ста, — ответил Саша, шагая по коридору, в конце которого имелась лестница на второй этаж.

Наслаждаясь колоритом этого дома, пошла следом. На лестничной площадке окошко с видом на сад, на подоконнике цветы в горшках.

Второй этаж с высоким потолком, пол скрипел.

Тихо.

В самом конце коридора Саша открыл дверь и жестом пригласил к себе.

В квартирке пахло чем угодно, но не мужчиной.

Прямо у входа Саша включил жёлтый фонарик, который рассеянным, приглушённым светом осветил его временное жильё. Большая комната, прямо по курсу двустворчатая приоткрытая дверь на балкон. В проёме сетка от насекомых.

Диван разложен. Две подушки и простынь, туда улетела пачка презервативов, которую Санёк предварительно распаковал.

Телевизор стоял почти на полу. На прикроватной тумбочке бутылка минералки.

Похмелялся. Бухой же прилетел.

И потолок высоченный!

Стены белые, то есть тоже с побелкой. У кровати висел старый ковёр, такие в моём детстве в каждой квартире имелись.

Жесть и кайф!

Обстановочка бедненькая, но переполнена очаровательной самобытностью.

Справа дверь в санузел, слева кухонный уголок, стойка и два высоких стула.

— Миленько, — улыбнулась я, в прихожей скинув свою сумку. Сняла шлёпки.